Когда рубится сук

Они удивились, когда им удалось снять квартиру, — пусть даже дорого и с безумными условиями в договоре найма, — а Джо Калдерон был просто рад, поскольку оттуда до университета было всего десять минут на метро. Мира, его жена, заметила, задумчиво лохматя свои рыжие волосы, что хозяева, видно, ожидают от жильцов партеногенеза, имея в виду деление организма пополам и возникновение сразу двух взрослых особей. Калдерон широко улыбнулся.

— Двучленного деления, глупышка, — сказал он, глядя на полуторагодовалого Александра, ползающего по ковру и готовящегося встать на свои толстенькие кривые ножки.

Квартира и вправду

была неплоха. Время от времени в нее заглядывало солнце, а комнат было больше, чем можно было ожидать за эту цену. Ближайшая соседка, экзальтированная блондинка, говорящая исключительно о своей мигрени, сообщила им, что в квартире 40 трудно удержать жильцов. Последний съемщик, страховой агент, кстати, большой любитель приложиться к бутылке, выехал, жалуясь на каких-то маленьких человечков — они, якобы, звонили в его дверь в самое разное время и спрашивали некоего Потта или кого-то с похожей фамилией. Только через некоторое время Джо отождествил Потта [1] с Каулдроном или Калдероном [2] .

Сейчас они, довольные, сидели на диване и смотрели на Александра. Прелестный ребенок! Как у всех малышей, на шее у него был валик жирка, а ножки, по мнению Калдерона, напоминали грубо отесанные конечности древнего идола — по крайней мере, именно так они выглядели. Притягивала взгляд и просто восхищала невероятная пухлявость и розовость. Александр засмеялся, встал и, раскачиваясь не хуже пьянчуги, направился к родителям, лепеча что-то непонятное.

— Глупышка, — сказала Мира и бросила ребенку его любимую бархатную свинку.

— Ну, к зиме мы готовы, — подытожил Калдерон.

Это был высокий стройный мужчина с нервными движениями, способный физик, влюбленный в свою работу в университете. Мира — маленькая, рыжая, с курносым носом и карими глазами недовольно фыркнула.

— Если бы найти прислугу! Иначе я заслужусь.

— Ты говоришь как приговоренная к смерти. Что значит «заслужусь»?

— Как служанка. Подметая, готовя, убирая. Дети — это трудный экзамен, но ему стоит подвергнуться.

— Это мелочи по сравнению с Александром. Он превзойдет самого себя.

У двери позвонили, Калдерон встал с дивана, прошел через комнату и открыл дверь. Сначала он не заметил никого и, только взглянув вниз, увидел такое, что повергло его в оцепенение.

В холле стояли четверо мини-людей. Точнее говоря, «мини» они были ото лба и ниже, поскольку черепа у них были огромные, размерами и формой напоминающие арбузы, а кроме того, их покрывали шлемы из поблескивающего металла. Лица их — засушенные, с резкими чертами, почти маски — покрывала густая сеть морщин. Одежда неприятных крикливых цветов казалась сделанной из бумаги.

— Что вам угодно? — почти равнодушно спросил Калдерон.

Четверо пришельцев обменялись быстрыми взглядами, и один спросил:

— Мистер Джозеф Калдерон?

— Да.

— Мы, — заявил самый сморщенный из четверых, — потомки вашего сына. Он суперребенок и мы прибыли, чтобы воспитывать его.

— Вот как, — сказал Калдерон. — Ах да, конечно. Я… послушайте!

— Что такое?

— Супер…

— Он здесь! — крикнул другой карлик. — Это Александр! Наконец-то нам удалось попасть в нужный момент! — И он проскользнул в квартиру мимо ног Калдерона.

Калдерон замахал руками, тщетно пытаясь их задержать, но человечки без труда ускользнули от него. Когда он повернулся, они уже окружили Александра. Мира, поджав ноги, удивленно разглядывала пришельцев.

— Смотрите, — произнес карлик. — Видите его потенциальную дефизию? — По крайней мере, прозвучало это так.

— А его череп, Бордент, — вставил другой. — Это необычайно важная часть. Эти извилины почти идеальны.

— Превосходно, — признал Бордент, чуть наклоняясь вперед.

Александр вытянул руку к морщинистому лицу, поймал Бордента за нос и сжал изо всех сил. Бордент терпеливо ждал, пока малышу надоест.

— Недоразвитый, — терпеливо сказал он. — Но мы его воспитаем.

Мира спрыгнула с дивана, подхватила ребенка на руки и отступила к нише.

— Джо, и ты им позволяешь? Что это за невоспитанные создания?

— Бог их знает, — ответил Калдерон. Облизнув пересохшие губы, он грозно спросил: — Что это за шутки?! Кто вас сюда прислал?!

— Александр, — объяснил Бордент. — Из года… ну… примерно две тысячи четыреста пятидесятого. Он практически бессмертен. Только насилие может уничтожить кого-либо из суперменов, а в две тысячи четыреста пятидесятом году насилия не бывает.

Калдерон вздохнул.

— Нет, я серьезно. Шутки шутками, но…

— Много раз мы предпринимали попытки. В годах тысяча девятьсот сороковом, сорок четвертом, сорок седьмом, всегда в одном месте. Мы прибывали либо слишком рано, либо слишком поздно, но теперь попали в нужный сектор времени. Наша задача — воспитание Александра. Как его родители вы должны испытывать гордость. Знаете, мы чтим вас, как прародителей новой расы.

— Тьфу! — воскликнул Калдерон. — Довольно!

— Им нужны доказательства, Добиш, — заметил один из карликов. — Не забывай: они только сейчас узнали, что Александр — homo superior [3] .

— Homo humany [4] , - уточнила Мира. — Александр совершенно нормальный ребенок.

— Совершенно супернормальный, — возразил Добиш. — А мы его потомки.

— И вы, стало быть, суперлюди, — скептически заметил Калдерон, меряя взглядом мини-человечков.

— Не все, хотя среди нас много суперменов типа Свободного Икса. Биологической нормой является специализация, и лишь некоторые — супермены чистой воды. Одни специализируются в логике, другие в вербенатике, третьи, как, например, мы советники. Будь мы суперменами типа Свободного Икса, вы не могли бы стоять и говорить с нами. Или хотя бы смотреть на нас. Мы только части, а такие, как Александр, составляют великолепное целое.