Когда сбываются мечты
Шрифт:
Черные волки сильнее всех остальных, почему так? Никто не знает, так же, как и то, почему белые — самые слабые, но они обычно компенсируют свою слабость хитростью и высокими умственными способностями. Причем и те, и другие виды довольно малочисленны.
Если подсчитать общую численность волков, то белые вместе с черными составляют одну восьмую от общего числа, это по моим последним данным, может, что и изменилось за пару-тройку лет.
— А вот этот Назимов, да? — дождалась кивка и продолжила: — Ты уже столько раз упоминал его имя, так чем он такой особенный? — Отец посмотрел на меня выпученными глазами. Ого! Я свои не умела так округлять. Подняла руки и поторопилась: — Я поняла, что он очень старый и самый сильный, но разве этого достаточно, чтобы стать легендарным, как ты его назвал?
На самом деле мне крайне необходимо было узнать что-то еще о моем
— В этом ты абсолютно права, только лишь этого было бы недостаточно, но чтобы понять, надо погрузиться в историю. Готова меня слушать?
Я с радостью кивнула.
— Наверное, ощущаешь себя как на уроке.
— Знаешь, и правда, — усмехнулась, — довольно непривычно после целого года работы с малышами самой с таким упоением слушать чьи-то поучительные рассказы. Но у тебя это действительно круто получается.
— Ох, Яна. Ну ты и лиса, — рассмеялся отец. — Значит, слушай.
И я действительно заслушалась. Дальнейший рассказ Олега приобрел форму, а картинки происходящего сами собой вставали перед глазами.
— Формирование наших кланов, а также их должное развитие значительно замедлялось существованием крепостного права на Руси, а затем и в Российской Империи. Оборотни объединялись как могли, но согласись, если ты человек подневольный, не так-то просто поменять свою жизнь. Были какие-то небольшие группы внутри земской общины. Либо оборотни-дворяне, объединявшиеся в сообщества, кружки по интересам, как считали многие другие. Сама понимаешь, их было не так уж много. Как ни странно, за долгий период такого существования никто не пытался изменить сложившуюся ситуацию. Для всех это было, — он ненадолго замолчал, видимо, подбирая слова, — привычно, что ли, и воспринималось как данность. Пока однажды молодой тогда князь Назимов, отец того, о котором ты меня спросила, — уточнил Олег, — не поехал в путешествие по Европе. И то, что он увидел там, его поразило. В особенности уклад, сложившийся в Англии и Шотландии, где его сородичи могли занимать практически целое герцогство, и отношения там были словно в семейном кругу. Тогда Александр Назимов по приезду на родину в 1790 году решил посвятить свою жизнь созданию таких обширных кланов на территории Российской Империи. В голову ему не пришло лучшей идеи, чем ездить по стране и скупать встречавшихся ему оборотней, если те были крепостными. Свободных же он просто звал на свои земли. Не все выходило гладко, например, кто-то не хотел уезжать из родных земель, и тогда он принял решение покупать вместе с волками и землю в их уездах. Многие семьи преобразовались в общины и остались жить самостоятельно, но все как один признавали Александра своим альфой. Он занимался этим больше ста лет, пока трагически не погиб, тогда за дело взялся Николай. Но если смыслом жизни его отца было создании Империи, то Николай всю жизнь старался ее сохранить, уберечь и расширить.
История в те времена писалась прямо на глазах, крепостное право отменили еще при его отце, что значительно облегчило Николаю процесс. Но вот события, произошедшие в начале двадцатого века, внесли сумятицу.
Как бы ни было, но оборотней все равно было меньшинство, и Николай не мог повлиять на политическую ситуацию, не было у него тогда еще достаточного влияния. Отца его убили во время Первой мировой, тогда же перестал существовать и еще один князь Назимов.
Николай, наперед просчитавший многое, превратился в Николку Назимовского, сберег все нажитое добро с помощью сородичей и начал выступать против власти императора. При образовании СССР он получил одну из самых высоких партийных должностей и уже тогда начал продвигать всюду, где только мог, свой народ. Когда политик Николка ушел на пенсию, на его место пришел его протеже, естественно, оборотень. А вскоре появился молодой подполковник Назимский, который прошел всю Великую Отечественную бок о бок с солдатами. На линии фронта женился на полукровке из Польши, оставшейся сиротой, и за год до окончания войны у них родился сын.
По окончании войны стал генералом и еще лет пятнадцать жил на виду, потом просто на слуху. Тогда же, кстати, он окончательно объединил в центральный клан многочисленные территории. До этого такие сильные кланы, как южный, приволжский и питерский относились к центральному лишь формально и жили автономно, с тех пор они начали подчиняться московскому альфе Николаю.
— Что было дальше? — поторопила я отца.
— А дальше… Еще в шестидесятых он опять появился в политике, только как сын генерала, и начал расширять сферы влияния. В восьмидесятых опять ушел в тень. А вот в начале девяностых в Россию вместе с внушительным капиталом приехал князь Назимов, дедушка которого, как выяснилось, — Олег хмыкнул, выгнул бровь и указательным пальцем помахал в воздухе, — сбежал во Францию после Первой мировой. И начал этот эмигрант строить свою теперь уже финансовую империю. Ну и сейчас мы имеем то, что имеем: все тот же Николай Назимов, российский миллиардер, владелец газет, заводов и пароходов, не имеющий официальных наследников. Это все, что известно людям. Для нас же он один из самых сильных альф России, объединяющий не самый большой по территории, но самый большой по численности в России клан.
— А самый большой по территории, получается, ваш?
— Да, малышка, как я уже говорил, если рассматривать административную карту Российской Федерации, то нам подконтрольны территории Сибирского и Уральского округов.
— А на Дальнем Востоке тоже есть стаи?
— И там. Кстати, он ненамного уступает нам в территории, но значительно в населении.
— Все так же, как и у людей, — вздохнула я.
— Наши жизни и история тесно переплетены и связаны между собой, поэтому ничего удивительного. — Немного помолчав, он добавил: — Есть еще белорусская и украинская стаи, они не входят в европейскую, и не относятся ни к одной из наших. Отец молодого белорусского альфы прошел отечественную войну бок о бок с Назимовым, тогда-то они и сдружились. Третьим их другом был украинский альфа, но он умер еще в 1988, там была очень странная история. Молодой волк вызвал его на поединок, и все на первый взгляд было честно, кроме того, что не мог матерый волк так быстро и легко проиграть. Николай поехал разбираться, и как раз в этот период умер его старший сын. Все, что он успел, — это вызвать на поединок и убить мухлевавшего волка, а потом ему пришла новость из дома, и он уехал, не пожелав разбираться с тем, что происходит в клане, предоставив их самим себе. До сих пор, так никто и не разобрался в том, что там случилось на самом деле.
— Да уж, вот это история. Так странно, что кто-то, кто существовал на свете столько лет назад, до сих пор жив. Не могу даже, в голове уложить, что события, являющиеся для меня историей, кто-то пережил и с ним можно пообщаться даже сейчас.
— Ну вряд ли тебе так запросто удастся пообщаться с этим волком, — ухмыльнулся отец.
— Я это образно имела в виду. Он жив, в состоянии разговаривать, мыслить здраво и помнит войну. — я взмахнула руками.
— Да, волки, воевавшие в Великой Отечественной, — это практически отдельный вид. Нам, рожденным в послевоенный период, до них еще расти и расти.
— Слушай, пап, а ты упомянул, что у Назимова нет наследников. — После кивка переспросила: — Прямо совсем? И что же будет с его кланами, когда он умрет, ведь он немолод и по вашим меркам тоже? — сыпала я вопросами и даже не заметила, как легко из моих уст вырвалось такое незнакомое мне слово: «папа».
— Совсем. Был еще младший сын, но там совсем все печально, в 1997 году взорвался на машине вместе с годовалыми детьми. У него близнецы были, большая редкость для таких, как мы, — печально произнес Олег. — Еще у Назимова есть необратившаяся дочь и была внучка, ребенок старшего сына, но тогда же, в 1997, про нее перестали упоминать, как будто нет ее и все. Только домыслы и слухи, что жена Назимова тогда сошла с ума, она же полукровка, у нее менее устойчивая психика, и пойди разбери их, что правда, а что вымысел.
— Как-то все очень печально.
— Ничего, у него еще есть названый сын. Сосед по твоей лестничной площадке, — замолчал, видимо, дожидаясь, пока эта информация уляжется в моей голове и продолжил: — Игнат Романов воспитывался Николаем с девяти лет, вот он-то и станет скорее всего преемником. А сможет ли удержать власть в своих руках, покажет только время. Желающих отгрызть у него по лакомому кусочку много, но и Романов сам не промах, молодой еще, а уже один из самых сильных альф, да и хватка у него ого-го. Зубы о него многие уже пообломали.