Когда сбываются мечты

Касс Вероника

Формально так оно и есть, но я не хотела быть в отстающих. Опять в числе тех, кому что-то недодали. Всю жизнь считала себя порченой из-за отказа родителей. Больше не хочу.

Глава 9. Яна

— Вкусно пахнет, — прервал Романов затянувшееся молчание, — признаться, я не любитель пицц и подобной пищи, мне бы кусок мяса, и желательно побольше. Но запах аппетитный.

— Точно! — воскликнула я.

Рядом с ним я не чувствовала никаких запахов, кроме принадлежавшего ему. Ароматы костра,

жженых листьев, пожара переплетались между собой и рождали новый, непередаваемо пьянящий. Я обожала эти запахи по отдельности, и от того было более чем странно, что именно так пах Игнат. А квартира между тем наполнилась очень вкусным ароматом печеных овощей.

— Думаю, минут семь — и первая пицца будет готова.

— Первая? Ты не шутила про три.

— Конечно. — Я широко улыбнулась. Неожиданно вернулась прежняя легкость в общении с ним. — Грибная, с мясом птицы и ананасами и напоследок моя любимая, с салями.

Говорила и слюнки текли. Игнат наконец-то оторвался от дверного косяка и пошел в сторону холодильника. О боже! Сзади он выглядел так же потрясающе. Одна только его задница дорогого стоила. Еле отвела взгляд.

— Ты так и не рассказала, чем же тебя так огорчил Васильев, — спросил он из-за открытой дверцы холодильника, даже не посмотрев на меня.

Он все еще помнит, даже я не вспоминала про Макса, а он интересуется. В кафе мне пришла в голову мысль, что нужно кому-то рассказать. Ведь не было ничего такого криминального, но я упорно продолжала держать случившееся при себе. Даже Кристине, своей единственной подруге, ничего не сказала. А теперь? Почему бы и нет?

Почему не ему? Он здесь ненадолго и вряд ли кому-то что-то начнет болтать.

— Тебе и правда интересно? — предприняла последнюю попытку.

— Я, кажется, уже говорил тебе: не было бы интересно — не спрашивал бы. — Он отошел от холодильника с двумя бутылками пива.

— Будешь?

Я кивнула и, увидев его вопросительный взгляд, начала рассказывать.

— Да просто… — тут же запнулась, подбирая слова. — Ничего такого, на самом деле. — Он открыл бутылку, глотнул пиво и так многозначительно посмотрел, что мне пришлось продолжить. — Дело в том, что мы с Васильевым какое-то время назад, — все же решила уточнить, — четыре года назад, пересекались.

— И?

— И он меня не помнит, — взмахнула руками.

— И что? — продолжал наседать Игнат.

— И ничего. Все! Как будто на допросе, ей-богу.

По-хорошему бы отойти, занять руки чем-нибудь. Отвлечься. Но он не давал: смотрит черными глазами как будто в самую душу и ни на секунду не отпускал мой взгляд.

— Вы с ним спали, а он забыл? Так?

— Что? С чего ты взял? — Возмущение мое было неподдельным, я действительно разозлилась, только не на него, а на себя. Нужно было и дальше молчать.

— У тебя все на лице написано. — Романов поставил бутылку на стол, подошел ко мне и взял за подбородок. Кажется, это начинало входить у него в привычку. — Только почему ты этого так стесняешься, не могу понять. Мы ведь взрослые люди.

— Да

потому что мне было семнадцать! — не выдержала я. — Как его зовут, я вообще только вчера узнала. Не смотри так!

— А как я смотрю? Ты сама себе придумываешь проблемы, — спокойно произнес Игнат.

— А по-твоему, это не проблема? — Я же, напротив, говорила все громче и громче. — Потерять девственность с незнакомым человеком, который подцепил тебя в клубе и наутро даже не вспомнил о твоем существовании. Ему не до того было, к нему подружка разбираться примчалась! — В этот момент мой голос как будто пропал, и я продолжила полушепотом: — А я забыть его не могла. Это, по-твоему, нормально?

Он провел большими пальцами по моим щекам, и я поняла, что плачу. Боже! Не хватало только и этого мужчину отпугнуть.

— Просто, — начала, всхлипывая, — эта волчица, она меня, в отличие от Васильева, узнала. И она, — слова давались с трудом, шмыгнула и продолжила: — лечащий врач отца. Я не хочу, чтобы он что-то узнал. Я только сегодня с ним познакомилась. Это такие непередаваемые ощущения и теперь… — Я заглянула в черные омуты. — Что теперь? Что он обо мне подумает?

— Успокойся. Он ничего не узнает. — Сама не знаю почему, но я ему поверила.

Игнат прижал мою голову к своей груди, и меня моментально окутало его запахом, таким вкусным и расслабляющим. Обняла его за поясницу и наслаждалась. Было хорошо. Спокойно, тихо, уютно. Я была готова простоять так целую вечность, но, видимо, не судьба…

Звук духовки развеял этот дурман и вернул меня в настоящее.

Как же хорошо, что я поставила таймер, иначе забыла бы к чертям о пицце.

— Готово?

Моя голова по-прежнему лежала на груди Романова, и в таком положении его тихий голос звучал по-другому. Он был каким-то рокочущим. Я кивнула в ответ на его вопрос, и он выпустил меня из объятий. Объятий, внезапно оказавшихся такими жизненно необходимыми.

Достала пиццу, поставив на ее место следующую. Запаслась салфетками и пошла к Игнату. Он устроился со всем удобством на диване, подкатил столик и ждал меня.

К фильмам и книгам о Гарри Поттере у меня были самые нежные чувства. Благодаря им я обрела единственного близкого человека — мою Кристину. Мы сдружились на почве любви к этим книгам, а потом и фильмам.

И сегодня я купила эти диски из-за приятных воспоминаний о прошлом. Может, я хотела разделить эти ощущения с Игнатом, может, просто хотела насладиться любимым фильмом в приятной компании.

Не знаю. Мы сидели рядом, пили пиво, Игнат уже обновил и его и пиццу. На тарелке лежали кусочки всех трех. Время близилось к вечеру, а фильм — к завершению. И по-хорошему нужно было идти домой. Но как же не хотелось возвращаться в безликую, пустую и одинокую квартиру. Всего один день жила полной жизнью. И больше не хотела быть одна.

— Все в порядке? — Голос Игната начал гонять мурашки по моему телу. Он отдавался эхом внутри.

— Да. С чего ты взял, что что-то не так?

— Ты стала чересчур задумчивой.