Когда сбываются мечты
Шрифт:
— Это же неправильно, Кармен! Несправедливо. Тут уже и речи не идет об интересах детей.
Кармен обняла меня за шею. Ее голос звучал обнадеживающе. В нем слышалась твердость, которую я не замечала раньше.
— Вы чертовски правы, это несправедливо. И Сильви глубоко заблуждается, если думает, что я покорюсь. Как только я доберусь до своего офиса, я составлю ходатайство о пересмотре дела. И оно будет готово еще до закрытия суда сегодня. Если уж нам приходится мириться с тем, что дело ведет судья, который вынес первоначальное постановление, то я не сдамся до тех пор, пока он не отменит
— А если снова ничего не получится? — спросила я.
— В этом случае мы тоже кое-что сможем предпринять. Например, добиться временного судебного запрета на деятельность Сильви, подав на него в федеральный суд иск о дискриминации женщин. Его замечания сегодня нарисовали яркую картину: он явно дискриминировал вас, потому что вы работаете, хотя, согласно конституции, имеете полное право работать. Это один вариант дальнейшего развития событий. Второй подать в суд на Дэниса.
— За что?
— Злонамеренное судебное преследование. Намеренное причинение эмоциональных страданий.
Я пыталась осознать, что вообще творил Дэнис, пыталась понять, как муж мог смотреть на меня так спокойно в зале суда, прекрасно отдавая себе отчет, на что он пошел после всех лет нашей совместной жизни.
— Неужели он меня настолько ненавидит?
Кармен покачала головой:
— Сомневаюсь, что это ненависть. Больше похоже на обиду. Вы оказались удачливее его. Многие мужчины так и не могут смириться с этим.
— А как можно оправдать его адвоката? Как он позволил Дэнису пойти на такое? Неужели он не видит, что мой муж не прав?
— Его работа — отстаивать интересы своего подзащитного.
— Но это несправедливо!
— В любом бракоразводном процессе очень сложно найти справедливость.
Я потерла ладонью грудь, испытывая резкую боль. И боль только усилилась, когда я увидела между гигантских гранитных колонн Дэниса — он спускался по ступенькам вместе со своим адвокатом. Весь его вид говорил о том, что мой муж прекрасно себя чувствует. А почему бы и нет? Его тщательно продуманный хитроумный обман удался.
Но мы хотя бы выиграли в финансовом вопросе. У него нет возможности опустошать мои счета. Волновало ли меня это? Не особо. Я никогда не придавала слишком большого значения деньгам.
Я видела, как Дэнис улыбается, вероятно, тому, что говорил Артур Хейбер. Улыбка его стала еще шире, когда они вдруг остановились. И только в этот момент я заметила женщину, которая поджидала их внизу, молоденькую блондинку небольшого роста, удивительно привлекательную.
— А-а-а-а, — протянула Кармен. — Вот и недостающее звено цепочки.
— Кто она?
— Фиби Лау. Она работает с Артуром Хейбером.
— Работает с ним?
— Она его партнер. Выглядит слишком юной, не правда ли? Ей тридцать два, хотя мало кому это приходит в голову. Ее юная и хрупкая внешность обманчива. Оппоненты либо недооценивают ее, либо начинают покровительствовать. Нет необходимости говорить, что Сильви никогда не воспринял бы ее всерьез. Возможно, именно поэтому за дело взялся Артур. Скорее всего,
— В таком случае это она адвокат Дэниса?
— Официально они работают в команде, — медленно кивнула Кармен, внимательно разглядывая всю группу. — Артур жесткий, но, как правило, очень прямолинейный. А Фиби хитра. Ей присуща пылкость, которой он лишен, и совершенно не свойственны какие-либо моральные принципы. Она манипулятор. Это как раз в ее стиле — научить Дэниса так повернуть ситуацию, чтобы выставить вас в неприглядном свете. Посмотрите только, как они разговаривают. Я чувствую фамильярность. Они с Дэнисом не просто случайные знакомые. Да я просто уверена, что она настоящий адвокат Дэниса! Фиби отыскала такие улики, которые не могли пройти незамеченными в суде, именно она посоветовала Дэнису потерпеть до тех пор, пока он не соберет достаточно компрометирующего материала, чтобы составить против вас обвинение, основанное на косвенных доказательствах. Очевидно, Фиби намеренно выбрала Сильви и отправила Артура, снабдив его планом действий.
Эти трое, казалось, были очень довольны друг другом.
Я взглянула на Кармен.
— А вы знаете Дина Дженовица?
— Не очень хорошо.
— Он… плохой?
— Ну, не такой, как Сильви или Питер Хайль. Сама бы я Дина не выбрала. Хоть ему только недавно исполнилось шестьдесят, но он уже стар. Понимаете, о чем я говорю? Он несовременный, консервативный, способен скорее надоесть, чем навредить, очень внимателен ко всякого рода деталям. Дин безумно утомляет.
— О нет!
— Но зато он никогда не побеждает. А Питер Хайль, например, уже носил звания «Мистер Февраль» и «Мистер Июль».
Я поблагодарила бы Кармен за поддержку, если бы пребывала в более добродушном настроении. Но я чувствовала себя так, как будто в меня воткнули тупой конец палки, вытащили из меня все внутренности и четвертовали, и я не могла ничего поделать, кроме как покорно все это принимать.
Кармен взяла меня за руку и повела вниз по лестнице.
— Мне очень жаль, Клер. Я тоже хотела, чтобы все успешно завершилось сегодня. — Ее голос снова стал жестким. — Самое ужасное — понимать, что ты прав, но никак не можешь донести это до судьи. Но у нас есть выход. Если кто и знает его, так это я. Я уже много шишек себе набила на подобного рода делах. Учиться всегда трудно, зато со временем ты приобретаешь неоценимый опыт.
Что-то в тоне, которым она произнесла последнюю фразу, привлекло меня, и я посмотрела на Кармен.
— Я вырастила четырех маленьких сестер, — начала Кармен тихо рассказывать, пока мы шли. — Когда они учились в школе, двое из них попали в беду, оказавшись не в том месте, не с теми людьми. Мы жили в бедности и не могли позволить себе адвоката. Государственный защитник, которого назначил суд, был перегружен работой и хотел только одного — чтобы дело как можно быстрее закрыли. Он предложил сестрам признать себя виновными в том, чего они не совершали, и на полгода сесть в тюрьму. «Всего» на полгода, так он выражался. Я заставила защитника отправиться в суд, а потом большую часть материалов подготовила сама, когда он заявил, что у него нет времени.