Когда сгущается тьма
Шрифт:
— Как же, вернешься… Черта с два!
— Позволяю выстрелить мне в спину, если попытаюсь сбежать.
Фэлкон снова яростно заметался по комнате. Последний телефонный разговор со Свайтеком привнес было в его голову желанную ясность, но тут заговорил чернокожий мистер Большой Рот и все испортил, сбил с мысли. Не его вина, что девушке нужен врач. И при чем здесь он, если рядом нет доктора? Но эти люди ничего не желают знать и лишь издеваются над ним и поносят. А он, между прочим, не железный и тоже способен чувствовать…
— Что вы все от меня хотите?! — крикнул он, но не стал дожидаться ответа. Демоны, которых
— Как… какого черта… почему ты… как ты могла… позволила себе… забеременеть? — говорил он, колотя по стене в промежутках между вырывавшимися у него бессвязными словами. И настолько углубился в свое занятие, что не заметил ужаса на лицах заложников. Не слышал криков запертой в ванной девушки, утверждавшей, что он не так понял и ни она, ни ее раненая подруга нисколечко не беременны. Для него заложники больше не существовали, а сам он находился не в номере мотеля, а в другом месте и другом времени. Перед его мысленным взором мелькали совсем другие лица, тревожившие его воображение вот уже более четвери века.
— Быстрее! — гаркнул Эль Осо.
Он расположился на заднем сиденье машины вместе с беременной женщиной, заключенной номер 309. Она лежала на спине, выставив вперед живот и положив ноги ему на колени. Ее хлопковое платье задралось выше бедер, но в ее положении мысли о пристойности просто-напросто не приходили в голову.
— Поезжайте быстрее! — крикнула она.
— Еще две минуты, не более, — успокоил водитель.
Она пронзительно закричала, словно в камере пыток. Точно так же кричал человек, через которого пропускали ток. И к этим крикам, доносившимся с пыточного стола, Эль Осо давно привык. Однако услышать подобное из уст женщины, готовившейся дать жизнь новому человеческому существу, не ожидал. Не ожидал и того, как сильно это отразится на его сознании.
— Мне надо тужиться, — выдохнула она.
— Сейчас не надо!
Она шумно дышала, широко раскрыв рот, пытаясь связать дыхание с ритмом схваток и тем самым облегчить боль. Лицо ее покраснело от напряжения и блестело от пота, колени мелко дрожали, а глаза вылезли из орбит, и казалось, вот-вот выскочат наружу. Каждая неровность на дороге, заставлявшая машину подпрыгивать, вызывала у нее гримасу боли.
— Мне вправду пора тужиться.
— Нет, ещё не пора! — возразил Эль Осо.
Она перекатилась на левый бок и подтянула колени к животу, что похоже, несколько облегчило ее страдания.
— Сейчас будет поворот, — предупредил водитель.
— Продержись еще несколько минут, — сказал Эль Осо женщине.
Машина свернула за угол. Гравий полетел из-под колес, когда водитель выруливал на длинную подъездную дорожку, похожую на узкую темную аллею. Время близилось к полуночи, огни вдоль дорожки не горели, и машина двигалась словно по черному тоннелю. Наконец, заскрипев тормозами и всеми своими сочленениями, она остановилась. Водитель торопливо вышел из салона, открыл заднюю дверь и подхватил женщину под мышки. Эль Осо поддерживал ее ноги. Вместе они донесли ее до металлической пожарной лестницы, находившейся на
— Куда вы меня несете? — слабым голосом спросила она.
Ответом ей послужило молчание. Поднявшись на лестничную площадку третьего этажа, мужчины оказались перед задним входом в квартиру, где светилось маленькое кухонное оконце, однако прочная деревянная дверь была заперта. Эль Осо, продолжая сжимать ноги женщины, ударил в створ окованным металлом носком ботинка с такой силой, что нижняя доска треснула.
— Это мы, откройте! — крикнул он.
Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Эль Осо сразу же устремился вперед, втащив в образовавшуюся щель и беременную женщину, и водителя, помогавшего ему нести ее. Открывшую им старуху прижало дверной створкой к стене. Прежде чем она успела хоть что-то сказать, Эль Осо гаркнул:
— Смотри в другую сторону, старая!
Та повиновалась, ни словом, ни жестом не выразив никакого протеста и старательно отводя глаза от беременной, которую пронесли мимо нее в помещение.
— Отнесите ее в спальню в задней части дома, — бросила она вслед мужчинам.
Эль Осо с напарником миновали кухню, коридор и вошли в затемненную спальню. Их ноша с каждым шагом казалась все тяжелее, возможно, потому, что оба основательно вымотались, карабкаясь с ней по пожарной лестнице. Добравшись до стоявшей в спальне кровати, они швырнули беременную на перину.
— Вытащите из меня этого ребенка, прошу вас! — закричала роженица.
Старуха все еще находилась на кухне и сквозь открытую дверь крикнула оттуда:
— Мне уже можно входить?
— Подожди!
Эль Осо вынул из кармана черный матерчатый капюшон и натянул его на голову пленницы. Та попыталась было сбросить капюшон с головы, но он схватил ее за запястья:
— Капюшон останется, в противном случае ты и твой ребенок умрете.
— Ладно, — произнесла пленница дрожащим голосом, — только прошу вас, избавьте меня поскорей от этой муки.
Эль Осо подошел к двери и крикнул:
— Мы готовы!
Повитуха вбежала в спальню и сразу направилась к пленнице. Все необходимое для родов было уже подготовлено и помещалось на стоявшем рядом с кроватью низеньком столике.
— Давайте для начала снимем с нее исподнее.
Мужчины приподняли роженице ноги, а старуха быстро и сноровисто стащила с нее трусы. Они насквозь пропитались отошедшими водами.
— Теперь можешь тужиться, — сказала повитуха.
— Да что ты говоришь! — выкрикнула роженица пронзительным голосом, лишь слегка приглушенным надетым ей на голову черным матерчатым капюшоном.
— Какой у тебя промежуток между схватками?
— Не знаю точно. Короткий… Поторапливайся, прошу тебя. С этой черной штукой на голове я едва дышу!
Повитуха попросила мужчин взять женщину за ноги, поднять их повыше и так держать. Затем запустила руку ей в промежность. Ее ладонь скрылась в вагине.
— Определенно она давно уже тужится.
— Я пыталась этого не делать. Как-то само получилось…
— Еще один хороший потуг — и я смогу ухватить плод за плечо.
Тело роженицы напряглось. Приближалась новая серия схваток.