Когда сойдутся тени
Шрифт:
— Ну ее, эту древесину, Марк, что делать будем? — спросил Кассаэл.
— Объезжать. Тэн говорит, что выведет нас.
— Значит, Гзмарданум добрался и до этого леса, — медленно протянул Наэс.
Капюшон съехал с его головы, и снежные хлопья падали на черные с проседью волосы.
— Да поглотит его бездна! — пожелал Мэн, показавшись за деревьями.
Он и его брат ехали впереди. Появился спешившийся Тэн — на его побледневшем лице веснушки проявились коричневой, четкой россыпью. Замыкающими в отряде были
— Здесь был Гзмарданум, — просто сказал Джейк.
— Будем сворачивать на запад, — ответил ему Тэн, — таким путем доберемся быстрее, но лес уже не будет нас прикрывать, придется ехать долиной.
Самэйн негромко спросил у Кей:
— Вы с Гаэс не замерзли?
— Не очень, — сняв перчатки, Кей подула на побелевшие пальцы.
— Может, через пару часов сделаем привал, разведем костер, согреемся. Потерпите еще немного.
— Ну, что ж, помолимся Создателю — и в путь, — сказал Джейк и произнес первые слова молитвы.
Как только он закончил, и каждый в отряде произнес: «Да будет так» — воины вскочили на коней, и отряд снова двинулся в дорогу.
Они проехали совсем рядом с сожженным участком леса. Медленные хлопья снега горестно покрывали обугленные стволы и поваленные, почерневшие обломки. Казалось, что огненный смерч бушевал в лесу, раскидав и погубив деревья. И сверху, над телами погибших гигантов открывалось серое, безрадостное небо — мертвые ели уже не закрывали его.
— А древесина цела, — заметил Марк, пока лошади медленно проходили мимо пепелища, — я пробовал счистить ножом обгорелую кору и обнаружил под ней хорошо уцелевший в огне древесный слой. Обгорела только кора, так что древесину нгурхори можно вполне назвать несгорающей. Может, древние обжигали эти ели, перед тем, как спилить?
— Теперь уже не узнаем, — ответил ему Самэйн.
Не было никакой возможности проехать через выжженный участок — упавшие огромные стволы перекрывали путь. Потому отряд все больше и больше забирал на запад. Лес поредел, более молодые и низкие ели уже не смыкались над головой, потому двигаться стало легче и проще.
К обеду снегопад прекратился. На одной из небольших полянок Самэйн остановил отряд для отдыха.
— Девушкам надо погреться, — коротко пояснил он.
Мас проворно развел маленький костерок, установил над ним чайник, достал сухари и изюм.
— К вечеру мы попадем на равнину, и ночевать придется там, — сказал Тэн. Он стоял у костра рядом с Гаэс и медленно стягивал с рук кожаные перчатки.
— На равнине не станем ночевать, — решительно произнес Марк, — это опасно. Будем ехать без остановки, пока не доберемся до Памятных Столбов. Так что подкрепиться надо основательно, следующий привал
— Главное — девушке накормить, — Смаик принес охапку хвороста, за которым забирался далеко в сторону, — Остальные могут и перебиться, — добавил он.
Незнакомец появился из-за деревьев неожиданно. Он ступал тихо и мягко. Капюшон, отделанный меховой каймой, бросал тень на лицо мужчины, а его глаза, блестящие, выпуклые, ярко-синие, глядели пронзительно и настороженно.
— Куда путь держите, благословенные? — негромко спросил он.
Кей показалось, что человек опасается их, потому так неуверенно и осторожно звучит его голос. Но по внешнему виду воинов, по темно-синим плащам со знаками Лионаса можно догадаться — кто они и откуда.
Медленно поднялся с вещевого мешка Джейк, сдвинул брови громадный Смаик. Шагнул навстречу чужаку Самэйн, сказал:
— Да благословит тебя Создатель, незнакомец. Мы путешествуем по своим делам, Отец хранит нас. Как твое имя — не скажешь?
Незнакомец улыбнулся — блеснули белые зубы под тонкой полоской усов:
— Я Гооксен, сын Камо-Кеи-Хони. Моя деревня здесь, неподалеку. Давненько не встречал я людей в этих лесах.
— Как называется твоя деревня? — звонко спросил Тэн.
— Мельничный Жернов — Ком-Кеей.
— Живы ли еще жители этой деревни? Баймы не дошли до вас? — снова спросил Тэн.
— Все целы. Все живы. Деревенька наша маленькая, неприметная, на самой окраине торговых путей. До нас не добрались.
Незнакомец продолжал улыбаться.
— Не угостите, благословенные, чаем с сухарями, а то замерз я, давно уже хожу по лесу.
— Угощайся, — коротко сказал Самэйн.
Кей подвинулась, пропуская гостя, Лариэн протянул ему жестяную кружку с дымящимся чаем, кусок ветчины и несколько сухарей.
Незнакомец ел жадно и торопливо. Громко хрустели сухари на его зубах, и странно блестели из-под капюшона глаза. Блики от огня горели на конце ножен тяжелого меча, скрытого плащом.
Папоротник, фыркая, порывался обнюхать Гооксена, но Кей удерживала его, положив руку на голову. Ошейник псу никогда не надевали, не было надобности, и Кей думала, что если Папоротник рванется к незнакомцу, то она, пожалуй, не сможет удержать его…
Марк подошел к Кей сзади и, тронув ее тихонько за плечо, шепнул:
— Ступай к лошадям.
Кей оглянулась, открыла рот, чтобы спросить — что случилось, — но Марк быстро прижал палец к ее губам и, взяв за руку, потянул за собой. Они неслышно отошли от костра. Кей увидела, что Гаэс уже сидит верхом, а Сэм, держа поводья своего коня, нетерпеливо переминается с ноги на ногу.
— Мы уезжаем, Кей — негромко сказал Марк, — этот человек, Гооксен — перерожденный. Возможно, он не один. Близнецы свяжут его и допросят по дороге. Но оставаться здесь опасно. Так что, садись на лошадь.