Когда сойдутся тени

Еналь Варвара Николаевна

— А с другой стороны этому человеку из Коом — Кеей можно посочувствовать — деревня его рода разрушена, и он с семьей вынужден скитаться по лесу, добывать продукты и жить в постоянном страхе, что вот-вот превратиться в байма, — черноглазый Кассаэл поднялся от очага и взглянул на Смаика.

Смаик нахмурился, ответил:

— Думать им надо своей головой. Я не знаю, как это принято в мире май-нинос, мне не довелось там бывать, но в Суэме ни один верный не пуститься на разбой, даже

если он будет умирать от голода.

— Только если этот верный не переродится в байма, — поправил его Кассаэл, сверкнув черными глазами.

— Да хранит нас всех Создатель от этого, — сказал Смаик.

— На май-нинос действуют такие же злые духи, что и на суэмцев. И так будет, пока мы не закроем Проклятую Дверь, — медленно произнес Джейк, — если мы можем чем-то послужить людям, которые не устояли, мы послужим. Это необходимо для нас самих, для того, чтобы наши сердца не ожесточились и не попали под власть злых духов. Мы обороняемся и защищаемся в этой войне, но мы не убиваем тех, кому можно помочь, и не отказываем им в помощи. Такова воля Создателя.

В зале стало тихо, слова Джейка привлекли внимание всех воинов. Самэйн негромко сказал:

— Все так и есть.

Смаик поднял черную, лохматую голову, неловко переступил с ноги на ногу, попробовал оправдаться:

— Да я ничего не имею против. Ну, послужим, если надо. Тем более, что еды в Суэме на всех хватит. Мы ж не злыдни какие-то, чтобы с голодными не поделиться. Чего там… это понятно…

— Смаик, мы в тебе никогда не сомневались, — Марк усмехнулся и хлопнул его по плечу.

Горячая пшенная каша с маслом и ветчиной, показалась Кей необычайно вкусной. И неудивительно, они ведь почти не ужинали, и после долгой скачки холодной зимней ночью есть хотелось ужасно. Огонь в огромно очаге потрескивал уютно и мирно, рассыпаясь горячими искрами, ровно горели бронзовые чаши ламп, тускло и таинственно блестела мозаика на стенах.

Марк и Самэйн остались на карауле, несмотря на уверения Тэна о безопасности подземелий, остальные, расположившись на одеялах и спальниках вокруг теплого очага, уснули.

Но отдых был недолгим. Около девяти часов утра караульные подняли отряд.

— Отдохнем, когда доберемся до замковых подземелий, — сказал Марк, — Тэн обещал нам горячий душ и отдельные спальни.

Тэн, сонно хмурясь, ответил:

— Я бы предпочел лишние пару часов сна горячему душу.

— Потому, что ты грязнуля, — ласково ответил Марк.

— Ладно, ладно, чистюли какие…

— Главное, чтобы вода была в подземельях Гаднаэми, — сказал Смаик, зашнуровывая ботинки.

К воротам Второго Круглого Зала отряд добрался спустя несколько часов. На высоких,

до потолка, окованных железом, створках, среди витых узоров Кей угадала знакомые силуэты елей-нгурхори. У ворот их встретили два человека с мечами на боку и копьями в руках.

— Хвала Создателю, Тэн! Как вам удалось до нас добраться? — воскликнул один из воинов, высокий, белоголовый. Он грубовато обнял Тэна, похлопал его по спине здоровенной, одетой в перчатку ручищей и добавил, — твой дед, Саем-Тон, обрадуется, когда увидит тебя и Гаэс.

— Мой дед жив? — Тэн удивленно отпрянул от белоголового воина.

— Многие остались живы, — ответил воин, — но раненых тоже много. А толкового человека, умеющего врачевать, среди нас нет.

Джейк, подъехав к воротам, уверенно произнес:

— Зато есть среди нас. Я смогу осмотреть раненых прямо сейчас.

— Вот и славно, благословенные, — громко пробасил второй воин, такой же белоголовый, но ниже ростом и помоложе первого, — заезжайте, устраивайтесь, отдыхайте.

Он взялся за громадное, железное кольцо в створке ворот, потянул на себя — и перед глазами путников предстал Второй Круглый Зал. Он был гораздо выше и просторнее первого, и белые, строгие колонны, расположенные по кругу, придавали ему какую-то праздничную торжественность. Посередине зала возвышалась еще одна, более крупная колонна, чья поверхность была украшена выбитыми картинками и знаками.

Наверняка еще одно изображение городов мудрых, подумала Кей. Марк помог спешиться ей и Гаэс, какие-то воины забрали лошадей и увели через одну из многочисленных, расположенных по кругу дверей.

В этом зале было три огромных камина, и в каждом весело и уютно полыхал огонь. Все те же бронзовые светильники на стенах и причудливые, длинные тени на полу. Сам пол из гладкого, блестящего камня, разделяли на семь сегментов тонкие полосы. В каждом сегменте черной мозаикой было выложено название города — всего семь названий, семь главных городов мудрых. А под черными, блестящими буквами — черные же силуэты растений и деревьев — по одному силуэту в каждом сегменте. Кей узнала только ели-нгурхори и траву Молочные Листья.

Саем-Тон оказался высоким и сильным мужчиной. В его темных, почти черных волосах не было ни одного рыжего оттенка, ни одной медной пряди. Немного седины на висках и в короткой бороде, да тяжелые, суровые складки у крыльев носа — вот и все, что могло бы выдать возраст. Черты его лица и манера двигаться быстро и резко очень напоминали Гаэс.

— Я удивлен вашему приезду, — невозмутимо сказал он, — но все рассказы потом. Располагайтесь, приводите себя в порядок. Места у нас хватит для всех.