Когда ты станешь Богом
Шрифт:
Марина прятала улыбку и с усмешкой наблюдала, как в глазах Елены Викторовны разливается нешуточное удивление.
Это было так забавно, так хорошо! Так стало легко и светло на душе, что она, не переставая, улыбалась и рассматривала всех.
Елена Викторовна хмыкнула и с прямой спиной уселась за свой стол напротив первой парты, чтобы проверить контрольную работу. Марина подметила, что лак на ногтях учительницы местами облупился, что пара стрелок на колготках были зашиты не слишком аккуратно, и поняла, что уже не боится грозной математички, как раньше, а, скорее, жалеет ее. По-женски.
Ее первая пятерка удивила всех одноклассников. На перемене лучшие подружки, Мила и Лиля, шушукались,
И они навсегда перестанут быть лучшими подругами.
После уроков Марина решила пойти к Кате. Их матери были близняшками, очень похожими в детстве и совсем разными теперь. В народе бытует мнение, что если близнецы не дружат и живут разной жизнью, то черты лица у них меняются, и они с каждым годом становятся все меньше похожими. Возможно, это правило сработало на этот раз, но, бесспорно, они обе были красавицами! Мама Марины постоянно укладывала свои роскошные волосы в хвост или ракушку, а ее сестра всегда распускала шикарные светлые локоны.
Катина мама – Ульяна – была известным модельером, и ее дочь жила в полном достатке и роскоши, но при этом оставалась простой девочкой. Ульяна в свои сорок выглядела максимум на тридцать, всегда носила туфли на шпильках и красивые платья. Даже дома она выглядела так, как будто через пять минут ей выходить на подиум.
Мать Марины даже в детстве не находила с ней общего языка. У каждой из них были свои подруги, и по жизни каждая пошла своей дорогой, даже не оборачиваясь и не интересуясь жизнью родной сестры.
Ульяна считала сестру бездарной лентяйкой и была уверена, что та ей завидует с самого детства.
Возможно, так оно и должно было быть. Трудно смириться с тем, что твоя сестра-близнец, с такими же генами, много чего добилась в жизни, а ты – простая домохозяйка.
Но задеть Светлану, да так, чтобы она хоть как-то показала свою зависть, было невозможно: поколебать ее горделивое чувство собственного достоинства и значимости не удавалось никому. Если у нее и была зависть к сестре, она ее искусно скрывала. Вот свою нелюбовь к Кате она никогда не скрывала. Ульяна, напротив, относилась к Марине и к Даше с теплотой: на все праздники дарила подарки, а когда Марина подружилась с Катей и часто стала бывать у них в гостях – угощала всякими вкусностями, которых у них всегда было в избытке: рыбные и мясные деликатесы, красная и черная икра, редкие сыры, зимой – свежие тропические фрукты. А сколько изысканных сладостей у нее было припасено на любой случай! Какие она накрывала столы!
Марина подружилась с сестрой, когда та уже оканчивала школу. Марине было приятно, что Катя – ровесница высокой стройной Даши – подружилась не с сестрой, а с ней, Мариной.
Девочки некоторое время даже учились в одной школе, но лет десять назад тетя Уля познакомилась с мужчиной, который не только обеспечил ее материально, но и раскрыл в ней талант модельера. Тогда они и перебрались в центр города и поселились в одной из семи известных высоток в Москве. Этот дом был элитный, с консьержкой и огромным лифтом.
Ульяна родила Катю еще в юности по большой любви-глупости. Именно так она всегда называла то чувство, которое в ней зародилось и бросило в объятия Гриши-болтуна (кроме как болтать, он ничего не умел). Марина его видела всего один раз, когда Катя уже училась в институте. Он пришел к дочери в дом за помощью и угрожал подать в суд, если она откажет ему в денежной компенсации.
– Компенсация? – удивлялась Катя. – За то, что я даже не знала о тебе и выросла без отца?
– За то, что от моего семени ты родилась. Это я подарил тебе жизнь! И я узнал, что любой родитель может потребовать от своих детей денежное пособие. Если я подам на тебя в суд, ты должна будешь мне платить каждый месяц. Не доводи дело до суда! Будь мудрой!
Катя по характеру была человеком тихим, мягким, добрым. Она не умела отказывать и наверняка достала бы из кошелька все деньги, которые у нее были, и отдала ему. Но на беду дяди Гриши в это самое время Ульяна как раз поднималась в лифте, и, когда Катя побежала в комнату за кошельком, ее мать вошла в квартиру.
В тот день Марина стала свидетелем жуткой драки. Хотя дракой это назвать было трудно, скорее, это было избиением. Тетушка мгновенно вошла в раж и била Григория и руками, и ногами, при этом обзывая его грязными и непристойными словами. Марина тогда в первый раз увидела тетю Улю такой: настоящей базарной бабой, а не леди. Зато когда незадачливый вымогатель пулей вылетел из квартиры, Ульяна поправила взлохмаченные волосы, подняла подбородок и летящей походкой от бедра удалилась вглубь квартиры в свои личные комнаты. Ах, какое это было жилище! Просторное, необъятное, шикарное! Марина не раз перед сном мечтала, чтобы у нее была такая же квартира! Особенно ей нравились личные комнаты тети Ули. Огромная спальня разделялась на две зоны: широкая кровать с множеством ярких мягких подушек и небольшая зона будуара, где находились диванчик и кресло с белыми меховыми покрывалами. Еще одну комнату тетя Уля оборудовала под гардеробную. Там было много разных открытых шкафов с одеждой и несколько полок с обувью до самого потолка.
Марина поднялась на пятый этаж и позвонила в дверь. Тетя Уля встретила ее при полном параде – высокая прическа с диадемой, эффектное шифоновое платье в пол, штук десять браслетов на тонких запястьях и яркие, длинные, обсыпанные бриллиантами серьги до плеч. Ее взгляд выражал и удивление, и беспокойство.
– Что-то случилось с мамой?
– Нет, все замечательно. Мама здорова и счастлива. Я пришла к Кате, – объяснила свой приход Марина.
Тетя Уля еще раз одарила девочку удивленной ухмылкой и кивнула на дверь.
Марина молча зашла в комнату сестры и села на диван.
Катя удивленно смотрела на гостью.
– Ты только не пугайся, – произнесла Марина, – я в здравом уме и твердой памяти. Просто открыться могу только тебе. И постарайся не перебивать, хорошо?
Катя кивнула и присела рядом.
– Просто сиди и слушай. – Она собралась с мыслями и начала свою исповедь. – Я уже прожила эту жизнь. Мне уже было десять и двадцать и даже сорок лет. Когда мне исполнилось тридцать пять, я встретила мужчину… но он погиб… И все, что я просила у Бога последующие пять лет, – дать мне еще один шанс, дать мне возможность все исправить. И он мне дал. Сегодня. Именно сегодня утром из сорокалетней тетки я опять вернулась в свои двенадцать лет. Я вернулась из будущего. В свое прошлое. Уже настоящее, понимаешь?
Катя смотрела на сестру так, как будто она ей пересказывала сказку «Репка», которую та знает наизусть, – равнодушно, без удивления, она даже бровью не повела. Было такое впечатление, что Катя ждала от нее этой исповеди. Марина даже испугалась на миг. А вдруг она уже была у нее и говорила все это? Что, если она попала в день сурка?
– Не веришь? Или ты это знала?
Катя улыбнулась и пожала плечами:
– Я просто думаю… Почему я? Почему ты открылась именно мне?
Марина облегченно выдохнула: