Когда умирают боги
Шрифт:
Вновь потянувшись к графину, Джарвис налил себе бренди и задумчиво пригубил.
– Боюсь, дело не только в принце. Вы слышали, о чем поговаривает народ? Мол, не только король безумен, это, дескать, недуг всей династии Ганноверов.
Естественно, Джарвис не собирался ни о чем таком говорить, но дело не ограничивалось одними этими слухами. В последнее время к нему стали поступать тревожные отчеты об опасных идеях, получавших все большее распространение. Некоторые люди уверяли, якобы династия Ганноверов не просто безумна, она проклята, и Англия тоже будет проклята до тех пор, пока на ее троне восседают представители этого рода.
По виду виконта можно было понять, что разговор ему слегка наскучил.
– В таком случае смею предложить вам отдать приказ местному судье, чтобы тот, не теряя времени, приступил к поискам убийцы.
– По заключению нашего весьма уважаемого местного судьи, маркиза Англесси совершила самоубийство.
Девлин помолчал немного, после чего произнес:
– Судя по тому, что я видел, ей пришлось проявить чудеса ловкости.
– Вот именно. – Джарвис еще раз приложился к бренди. – К сожалению, люди, которые по долгу службы имеют отношение к подобным делам, просто чересчур опасаются оскорбить сильных мира сего, а потому толку от них никакого. Нам нужен человек умный и находчивый, который не побоится докопаться до правды, куда бы его ни привело это расследование.
Нет, этот Девлин был не дурак. Его губы слегка скривила презрительная улыбка.
– В таком случае, подключите к расследованию сыщика полицейского суда. Да какого черта, наймите хоть всех сыщиков.
– Если бы тут был замешан какой-нибудь головорез с улицы, то такого шага было бы достаточно. Но вы не хуже меня знаете, это дело гораздо серьезнее. Нам нужен представитель нашего круга. Тот, кто понимает жизнь высшего общества и в то же время знает, как выследить убийцу. – Джарвис выдержал многозначительную паузу. – Вы делали это раньше. Почему бы не сделать вновь?
Девлин направился к двери.
– Прошу прощения. Я приехал в Брайтон только для того, чтобы провести несколько дней с отцом… Завтра меняя ждут в Лондоне.
Джарвис дождался, пока рука виконта не сжала дверную ручку, и только тогда сказал:
– Прежде чем вы уйдете, я бы хотел, чтобы вы взглянули на одну вещицу. Она имеет непосредственное отношение к вашему семейству.
Как и ожидал Джарвис, виконт замер, резко обернувшись.
– Какую вещицу? – спросил Девлин.
Джарвис отставил в сторону бокал.
– Я вам сейчас покажу.
Себастьян привык видеть смерть. Шесть лет кавалерийских атак с саблями наголо и разведка за линией фронта оставили в его памяти ужасные картины, до сих пор часто являющиеся к нему во сне. Он с трудом заставил себя последовать за Джарвисом в кабинет принца.
Дрова в камине сгорели до мерцающих головешек, но в комнате по-прежнему было тепло, в душном воздухе стоял густой сладкий запах смерти. Тихо ступая по ковру с пестрой расцветкой, Себастьян пересек кабинет. Гиневра Англесси лежала на боку, наполовину соскользнув с дивана, в той позе, в какой ее оставил перепуганный принц. Себастьян постоял над ней, неторопливо коснулся взглядом гладкого лба, щеки, изящно изогнутых губ.
Она была очень молода, лет двадцати – двадцати двух, не больше. Встречались они лишь раз, она присутствовала со своим мужем на званом обеде, который как-то устроил Гендон. Виконт вспомнил красивую женщину с бойким язычком и темными печальными глазами. Ее мужу, маркизу Англесси, было под семьдесят.
Себастьян оглянулся на Джарвиса, который так и остался стоять на пороге и оттуда наблюдал за происходящим.
– Смерть любого человека, столь молодого, трагична, – произнес недрогнувшим голосом Себастьян, – и тем не менее это не мое дело.
– Приглядитесь повнимательнее, милорд.
Себастьян неохотно перевел взгляд на женщину. Переливчатый зеленый атлас вечернего платья был спущен с плеч, тесьма развязана, лиф почти полностью открывал пухлую гладкую грудь. С высоты своего роста он мог разглядеть лишь усыпанную драгоценными камнями рукоять кинжала, засевшего у нее в спине. Зато украшение на шее было видно хорошо.
Он прищурился и перестал дышать, резко опустившись на колени рядом с женщиной. Он потянулся было к ожерелью, но тут же отдернул руку и прижал кулак к губам.
Это было старинное украшение, изготовленное из серебра, в виде замкнутого трискелиона на гладком каменном диске голубого цвета, какие часто находят в загадочных древних каменных кругах в Уэльсе. По легенде, это ожерелье когда-то носила жрица друидов из Кронуина. Говорили, будто это украшение в течение нескольких веков переходило от одной женщины к другой, ожерелье само выбирало новую хозяйку, становясь теплым и начиная вибрировать в ее руке.
Себастьян ребенком был околдован этим украшением. Он частенько забирался на руки к матери и слушал ее тихий мелодичный голос, пока она рассказывала древнюю легенду. Он помнил, что брал в руку необычную безделушку, мысленно приказывая ей начать излучать тепло и вибрацию. В последний раз он видел украшение на шее матери, когда она махала ему рукой с палубы небольшого двухмачтового судна, нанятого кем-то из друзей для прогулки одним ясным летним днем. Себастьяну в ту пору было одиннадцать.
В тот день стояла необычная жара, с моря дул легкий свежий ветер. Но потом вдруг солнце закрыли черные тучи, ветер усилился. Двухмачтовое судно не выдержало бури и пошло ко дну со всеми людьми на борту.
Тело графини Гендон, как и ожерелье, которое на ней было в тот день, так никогда и не нашли.
ГЛАВА 5
– Не может быть, – произнес Себастьян. – Это не то ожерелье.
Он даже не сознавал, что мыслит вслух, пока ему не ответил лорд Джарвис.
– То самое, – сказал Джарвис, подходя и останавливаясь рядом. – Взгляните на тыльную сторону.
Себастьян осторожно перевернул трискелион, едва коснувшись кончиками пальцев холодной плоти. В мигающем свете бра он разглядел инициалы «А. К», искусно переплетенные со второй парой букв – «Д. С».
Гравировка была старая – не такая, как само ожерелье, но все же с годами она порядком истерлась. Прошло более полутора веков с тех пор, как Аддина Кадел пометила ожерелье своим именем, а также именем своего любовника, Джеймса Стюарта, который позже взошел на британский престол как король Яков II.