Когда умрет смерть
Шрифт:
Сабрина - единственная девушка в отряде. Когда её перевели в Первую группу, Дуглас презрительно фыркнул:
– Придётся ходить за ней и затычки собирать!
Впоследствии лейтенанту пришлось признать, что он был не прав, а такое бывает редко. Сабрина оказалась той ещё штучкой. В рукопашном бою с ней может справиться далеко не каждый мужик. Это быстро выяснилось, когда к ней начали приставать бойцы. С бабами-то напряжёнка. А она хоть и не красавица, но далеко и не дурнушка. Средний рост, чёрные волосы и глаза, загадочная, немного вульгарная улыбка. Да и задница ничего. Только не каждый
Вот такая группа. Восемь опытнейших бойцов. Хантер уверен в них, как в себе, с такими можно идти в бой. Друзья? Пожалуй, нет. Здесь не стоит заводить друзей. Какой смысл если, не сегодня, так завтра, твоего друга привезут в казарму в цинковом гробу? А может и тебя. Профессионалы тоже умирают.
По сравненью с остальными Рон Хантер чувствовал себя наименее колоритным. Обычный американский парень, светловолосый и голубоглазый. Из достопримечательностей - только косой шрам на шее, о происхождении которого Рон предпочитал не вспоминать.
Гудели двигатели, 'корыто' неслось на юг. Если внимательно всмотреться в иллюминатор, то в темноте можно различить, что параллельно летят ещё несколько самолётов. Остальные группы.
Такие полёты Рон просто ненавидел. Ненавидел бездействие, ненавидел ожидание. Это почти то же самое, что сидеть в камере смертников, думал он. Разница лишь в том, что на Поле будет хоть какой-то шанс выжить. Эх, скорее бы уже прилетели, не зря говорят: ожидание смерти, хуже самой смерти.
А вот остальным, похоже, было всё пофигу. Чтобы скоротать время, каждый занимался, чем попало.
Бенни невозмутимо ковырялся ножом в зубах, верный RN300 лежал на коленях.
Али украдкой поглядывал на Сабрину. Говорят, неугомонный араб вчера пробрался в женскую душевую, где Сабрина в очередной раз набила ему морду. Сам же Али упорно всё отрицал. Однако свежий синяк, неумело скрытый пудрой, говорил об обратном.
Не поймёшь этого араба. Вроде аристократ, а к дамам относится как к последним шлюхам. Правда, говорят, там откуда он родом с лошадьми обращаются намного лучше, чем с женщинами. Вот только здесь не гарем, если тут и встречаются бабы, то постоять за себя они умеют.
Шприц посапывал, откинувшись в кресле. Рон смотрел на немца с нескрываемой завистью. Эх, везёт же людям, которые умеют заснуть в любой ситуации! Сам Хантер к таким не относился, его частенько мучила бессонница. Вот и сейчас, несмотря на монотонный гул моторов, уснуть не получалось. В такие моменты Рон ворошился в памяти. Прошлую жизнь он ненавидел, но избавиться от воспоминаний никак не мог.
***
Детство Рон помнил смутно. Родился в провинциальном городке неподалёку от Детройта. Когда ему было четыре года, родители развелись. Отец уехал неизвестно куда, единственное, что он оставил Рону это звучную фамилию - Хантер. Мать была законченной алкоголичкой, её несколько раз направляли на принудительное лечение. Вскоре она умерла, и Рон остался один. Ему было всего тринадцать. Школу он не закончил. О поступлении в колледж не могло быть и речи. Когда исполнилось шестнадцать, перебрался в Детройт. Работал где придётся, чаще грузчиком.
Детройт - большая помойка. Грязный индустриальный город, выжить в котором непросто. Но Рон выжил. К девятнадцати годам он скопил денег и купил маленькую квартирку в пригороде. Тогда он работал помощником механика в автомобильной мастерской. Здесь он и встретил Бэтти. Она заехала починить старенький 'мустанг'.
Бэтти.
Только её он и помнил из прошлой жизни. Эти голубые глаза, задорная, хитрая улыбка, маленький курносый носик, веснушки, которые она так ненавидела, пыталась спрятать под слоем пудры. Её смех.
В каком бы настроении не прибывал Рон, но стоило ей засмеяться, и на его лице появлялась улыбка.
Он жил для неё.
Её он не забудет никогда.
И тот день тоже.
В тот чёрный день Рон возвращался с работы пораньше. Усталый, но счастливый. Его редко отпускали до конца рабочего дня, но сегодня отпустили.
Сегодня непростой день. В кармане Рона лежало кольцо. С маленьким камешком - вроде ничего особенного. Если не считать того, что стоит четыре зарплаты Рона. Он потратил на это колечко все скопленные деньги. Бэтти порадуется, уж она-то толк в драгоценностях знает.
Они встречались уже полгода, и Рон собирался сделать предложение.
Он был уверен, что Бэтти согласится.
Бэтти жила в однокомнатной квартирке в центре. Дверь оказалась заперта, но у Рона был свой ключ.
Ещё не открыв дверь, он всё понял. Из квартиры доносились звуки, какие услышишь не в каждом порнофильме!
Как Рон вошёл, они даже не заметили. Хотя он не таился. Рон был спокоен. Он смотрел на себя и на всё происходящие как будто со стороны.
Вот он стоит у кровати, с крепко стиснутыми зубами. А на кровати его любимая Бэтти. Глаза закрыты от удовольствия, ноги широко раздвинуты. А на ней изо всех сил старается, худощавый, сутуленький брюнетик.
Вот так! А Рон считал её самым невинным созданием на свете. Что она нашла в этом хлюпике?!
В пылу страсти они совсем не замечали Хантера.
Он уже подумывал было кашлянуть. Но тут, наконец, Бэтти его увидела. Её и без того большие глаза расширились ещё сильнее.
– Рон?
– сказала она с изумлением и даже с какой-то обидой.
Лучше бы ей промолчать! Это было детонатором. В этот момент выплеснулась вся ярость.
Рон оторвал его от Бэтти, швырнул в угол комнаты. Журнальный столик разлетелся вдребезги, кровь стекала по недоумевающему лицу брюнета. Он глупо заморгал. Потом вскочил и кинулся на Хантера, пальцы вцепились в горло.
Ножка от столика сама прыгнула Рону в руку. Он оттолкнул мачо, замахнулся.
– Стой! Не надо!
– кричала Бэтти. 'Стой!' - говорил внутренний голос. Но Рон их не слушал. Он бил и бил, пока всего не забрызгало красным, пока не устала рука. Наконец, остановился. От смазливого лица брюнетика остались одни воспоминания. Однако перед смертью тот успел расцарапать Рону горло. Хантер не замечал боли. Мутный взгляд упёрся в Бэтти. Пробежал по её обнажённому телу, задержался на маленькой упругой груди. Бэтти смотрела стеклянными глазами, губы дрожали.