Когда время становится круглым

Семипядный Сергей Николаевич

Спецназ вскочил на все четыре ноги и сокрушённо замотал головой.

– И что? Да ты продолжай, продолжай!
– заворчала Лежебока.

Спецназ опять уселся и принялся чесать Лежебоке спину, понимая, что для длинношёрстной Лежебоки это порой жизненно необходимо. Тем более - в нынешних условиях их бездомной жизни, обусловившей почти полное отсутствие возможностей придерживаться правил личной гигиены хотя бы на минимальном уровне.

– Я и говорю: кто-то что-то где-то закопал. И такое дерьмо, от которого плохо станет всем. И не только людям, но и нам, собакам.

– И бездомным?

– Взрыв атомной станции!
– вскричал Спецназ.
– Ты представляешь, что это такое?!

Прекратив чесать Лежебоке спину, он вскочил и принялся суетливо бегать около кустов и обнюхивать землю.

– И что, ни покушать, ни полежать, если погодка позволяет?
– лениво проговорила хмуро наблюдающая за ним Лежебока.

Спецназ замер на месте и вытаращил глаза.

– Погодка! Да просто мрак и медленная смерть! Это для тех, кто уцелеет во время взрыва.

Лежебока укладывается на бочок и почёсывает пузо.

– У нас жизнь и так - медленная смерть. Никто же не любит. И кушать, Спецназ, жутко хочется.

– А ты не лежи сутками. В общем, идём.

Спецназ несколько раз толкает Лежебоку. Лежебока нехотя приподнимается.

– Куда?

– Тротил искать. Заодно и покушаем, если что подвернётся.

– Может, Обжору взять? У неё нюх на еду. Как у тебя на тротил и прочий аморал.

– Аммонал, - поправил Спецназ.

– Это то же самое.

Лежебока поднимается на ноги и потряхивает шкурой, приводя себя в порядок.

– Ну!
– в нетерпении вскричал Спецназ и завертел головой по сторонам.

– Она, зверюга, птичку какую-то изловила. И как лапа поднялась?
– вздохнула Лежебока.

– Где она? Надо периметр осмотреть.

– Да по пути. Тут она, рядом, у речки. Просила её поделиться, да куда там.

Спецназ сорвался с места и бросился бежать вдоль рва. Лежебока перебралась на дорогу и потрусила по ней в том же направлении.

Обжора, пузатая серая болонка на рахитичных ножках, находилась неподалёку от одноколейного деревянного моста через реку Горячку, неширокую и быструю, воды которой вырываются из-под бетонного забора атомной станции и уходят в лощину. Обжора лежала и, тревожно посматривая по сторонам, грызла небольшую косточку. Завидев приближающихся Спецназа и Лежебоку, она прижала лапами кость к земле и злобно ощерилась.

Если у Обжоры отобрать хотя бы маленький кусочек пищи... Нет, это, естественно, исключено. Однако если бы кому-то из знакомых с Обжорой удалось представить себе, что кто-то отобрал у неё пищу, то он с лёгкостью вообразил бы и мгновенную смерть её.

– Видел?
– усмехнулась Лежебока, останавливаясь около замершего в раздумье Спецназа.
– На куски порвёт любого. Кхе! И не только меня, но и вашего брата. И не только Предателя или другого кого из бывших. Ты, когда у неё начнётся романтический период...

– Ты просто ревнуешь, - перебил Спецназ.

– Вот ещё! А ты знаешь, из какой она семьи?

Спецназ нервно дёрнул головой.

– Не желаю слушать! Я буду вести себя так, как и положено. Если уж у меня появится ещё один шанс...

Спецназ встряхнул шкурой, словно только что из воды, принял молодцеватую позу и подмигнул Обжоре. Обжора, дежурно улыбнувшись Спецназу, схватила кость и отбежала на несколько шагов в сторону.

– Да ладно, плодись ты. Кхе!
– сделала вид, что не обиделась, Лежебока и улеглась на травку рядом с дорогой. А потом ещё и зевнула, громко и с пренебрежением. Отзевавшись, добавила: - А она, пока не перемелет последнюю косточку, с места не двинется.

– Эй, кончай требуху ковырять. Пошли с нами, - обратился к Обжоре Спецназ.

– Куда?

– Террористов ловить, - объявил Спецназ и, незаметно подмигнув Лежебоке, заверил: - Они сытные.

– Террористы - это навроде индюков?

Обжора на секунду отрывается от разгрызания кости и поднимает взгляд на Спецназа.

– Нет, это люди... В смысле, нелюди. Но по виду и на вкус, полагаю, такие же. А с учётом того, что их забугорные спецслужбы подкармливают, то и вообще...

Обжора, оставив вдруг кость, вскочила и возмущённо вытаращила глаза.

– Вы что?! Да за это же... Забыла, как это называется.

– Каннибальство, - подсказала Лежебока.
– Да. Кхе! Всю диаспору бездомных изведут.

Лежебока потягивается и укладывается поудобней, на бочок.

– Во-первых, каннибальство, - решил поправить Спецназ, - это когда люди - людей, а во-вторых, террористов и вообще-то принято уничтожать при задержании. И уничтожают. Но, правда, не поедают.

– А у людей всё не как у зверей, - скривилась Обжора.
– Убьют, а потом закопают. И зачем убивать было?

И она вновь принялась за кость.

– Если не обезвредить террористов, то погибнет масса людей, - вздохнул Спецназ.
– Это смерть и куски мяса на всю округу.

Обжора отшвырнула в сторону остатки кости и подбежала к Спецназу.

– Куски мяса на всю округу?

– На всю. И сырое, и запечённое.

Обжора изумлена.

– То есть - как сроду не бывало?!

– Говорят же тебе, - лениво протянула Лежебока.

– Здорово!
– вскричала Обжора.

– Что здорово?
– нахмурился Спецназ.

– Я наемся, наемся навсегда, - мечтательно проговорила Обжора.
– Если будет столько мяса, то, естественно, - навсегда. И больше не надо будет. И даже желания не будет.

Лежебока скептически усмехнулась.

– Желания не будет? Это ты загнула. Кхе! Так не бывает.

– Потому что столько много никто не ел. А если съесть, то - будет.

– А удовольствие от еды? Ведь когда с хрящиком...
– почти что промурлыкала Лежебока своим сипловатым голосом.

– А удовольствие останется навсегда. Когда на всю округу и сырое, и запечённое, и косточки, и потрошки... Да о чём мы говорим - не бывает же!
– вдруг перебила саму себя Обжора и принялась искать недоеденную кость.