Когда закончилась нефть
Шрифт:
Александр Егоров
ЖИРНОЕ НЕБО
Первым старика заметил Аслан. Он толкнул младшего локтем и шепнул:
— Смотри. Ветеран отключенный.
Беслан пригляделся.
— Энергет, что ли? — тоже негромко произнес он. — Не из наших. Я его на квартале не видел.
Старик — рослый, в длинном грязном пальто — сидел, склонив голову и прислонясь к стене, будто так и сполз по ней, как бывает с расстрелянными мародерами; только какой из него мародер, ему на вид лет семьдесят, столько вообще не живут. Длинные рыжеватые волосы выбивались у старика из-под серой бейсболки. Козырек сполз набок, и стала видна надпись:
MILWAKEE BEER
Аслан с Бесланом с трудом разбирали нерусские буквы. Они еще раз переглянулись и подошли поближе.
Голова старика оставалась в тени. Поэтому Аслан даже вздрогнул, когда тот заговорил:
— Помогите… помогите встать.
Голос у старика был скрипучий, будто кто-то крутил педали на раздолбанном портативном генераторе. Аслан с Бесланом переглянулись.
— Вы энергет? — спросил Беслан.
— Какой еще энергет? — не понял старик. Он вытянул жилистую руку, потрогал рыжую щетину на подбородке.
— Ну… энергозависимый?
Старик сердито засопел. Попробовал встать и не смог. Аслан с Бесланом подхватили его под мышки. Вот странно: от старика ничем не пахло, даже табаком; на квартале от всех дегротов воняло невыносимо, так, что их хотелось пнуть, да посильнее. А этот был еще приличный старик. Хотя, конечно, трогать его не стоило. Аслан оглянулся: никто не видит?
— Настройки сбились, — сказал старик, — У меня нейростимулятор. Сейчас перезагрузится.
Братья удивились. Они видели дополна энергетов, которые торчали на стимуляторах, но это было совсем другое.
Старик отстранил братьев. Его глаза понемногу оживали.
— Как зовут? — спросил он, тяжело дыша.
— Аслан. Беслан, — отозвались братья с двух сторон. — Мы местные. С Лужков. Квартал шесть, Кузьминки.
— А я Анатолий Борисович. Гм… из Центра.
Старик оглядел себя, отряхнулся. Кажется, теперь он мог стоять без посторонней помощи. Тогда Аслан сплюнул и сказал:
— А чего это вы из Центра и здесь?
Вопрос был не очень чтобы вежливым, но и не наглым. Все как положено по локальным понятиям.
Поэтому старик не обиделся. Он оглядел братьев внимательным взором и проговорил:
— Я из Центра Стратегических Разработок. Слыхали о таком?
— Он же в Москве, — сказал Беслан.
— Ну да. Ну да, — старик закашлялся. — В Москве. А мы в Лужках. Хорошо. Но этот Центр был здесь когда-то, понятно?
— Это мы не знаем, — сказали братья.
— Откуда вам знать. Давно было. Цирк уехал, клоуны остались, — загадочно молвил старик. — У нас штат сократили. В министерстве сказали: нерентабельно твое направление, Анатолий Борисович. Оставайся тут, а мы переезжаем… в этот их, как его, сволочь… Нефтедрищенск… то есть в Москву, в Москву, что это я…
Он закашлялся снова. Ребята слушали его с испугом.
— Вот как-то так, — Анатолий Борисович ухватил низенького Беслана за плечо, тот поежился. — Только они, гады, всего не знали. И теперь не знают. Думают, у меня совсем крыша съехала?Не дождутся. Может, у меня и альцгеймер, но еще не геймовер… я еще на их могилках спляшу.
Аслан с Бесланом не знали что и сказать. Они шли втроем по выщербленной мостовой к проспекту. Старик прихрамывал. Когда навстречу стали попадаться люди, братья смутились и замедлили шаг.
— Спасибо, ребята, — обернулся к ним старик. — Я бы так и отключился, если бы не вы.
— А что у вас на кепке написано? — спросил Беслан.
— На кепке? — старик снял бейсболку, и ветер растрепал его длинные волосы. — На кепке написано — пиво из Милуоки. Это в Штатах. Бывали в Штатах?
— Да вы что, — испугался Аслан.
— А я вот бывал много раз. К президенту на ранчо заезжал. Лекции читал. О многомерном мире, об апокрифических рукописях Эйнштейна… И сейчас приглашают, обещают деньги немереные.Но, если по-честному, — старик взглянул на них строго, — меня вообще из России выпускать нельзя, хе-хе. Я человек государственного масштаба, поняли?
— Почему? — спросил Беслан.
— А потому, — старик постучал пальцем себя по лбу. — Все вот поэтому, друзья мои. Вот эта голова, может быть, миллиард долларов стоит. Меня вообще нужно премьером назначить, вместо этого вашего мистера…
Аслан поморгал. Беслан раскрыл рот, да так и остался — с раскрытым ртом.
— Вы потише говорите, — пробормотал Аслан. — Арестуют же.
— Арестовать они могут. Только нефть не могут добыть. Скоро до центра Земли докопаются, до самого ядра. Роются, как свиньи, — Анатолий Борисович тихо засмеялся. — А что чуть подальше лежит — того не видят. Даже фантастику не читают. А вы? Вы-то хоть не такие?
Аслан и Беслан вынуждены были признать, что они именно такие.
— Ладно, — старик махнул рукой. — Вот погодите, доберусь я до них до всех… Они еще вспомнят… профессора Чубайса…
Сказав так, Анатолий Борисович вдруг стал серьезным. Погрозил парням пальцем:
— А что, ребятки, слетаем в вашу Москву? Надерем очко правительству? Ойлигархам этим сраным?
Аслан с Бесланом как-то незаметно отступили на шаг. Развернулись и поспешили прочь.
— Встречаемся завтра, — крикнул вслед старик.
Дома Аслан устроился на просиженном диванчике и задумался.
Солнце напоследок заглянуло в окошко под потолком, осветило пыльные углы подвала — и скрылось. Скоро разрешат включить освещение, подумал Аслан. А пока можно радио послушать.
«Инициативы правительства по обеспечению энергетической безопасности находят поддержку в обществе, — сообщил спикер со стены. — Нефтедобытчики приняли на себя повышенные обязательства по скорейшему освоению четырехкилометрового горизонта».