Когда завтра настанет вновь
Шрифт:
— Мам, что такое? Ты будто нападения ждёшь. — Я пытаюсь преподнести это шуткой, но смешок выходит каким-то нервным. — Что-то случилось?
Она замирает и выпрямляется. Медленно поворачивается ко мне. И я только успеваю заметить пронзительную черноту её глаз, из которых вдруг исчезли радужки и зрачки, — а мамины ладони уже смыкаются на моей шее, чужие ногти врезаются в кожу, и мои ноги отрываются от земли.
Я хочу сказать что-то, выдохнуть заклятие, царапаю мамины руки, пытаясь оторвать её пальцы от своего горла, но не могу,
…выхожу из клуба на улицу и жадно вдыхаю свежий ночной воздух, надеясь, что Гвен хватится меня не слишком скоро. Не люблю дискотеки с их кислотным светом и зубодробительной музыкой. И вот не хотела же идти, а поддалась в итоге на её…
Из-за угла на пустой улице выныривает тень. Кидается ко мне — и превращается в неопрятного пьяного мужчину за сорок, цепляющегося за мою сумку, стремясь выдрать её из пальцев. Я вскидываю ладонь, магическая печать вспыхивает белым, но кто-то, вынырнув из темноты за спиной грабителя, хватает его за шкирку и отшвыривает в сторону, как котёнка.
— Беги.
Спаситель скорее приказывает, чем просит. Серебряные волосы, аметистовые глаза… высший фейри? Здесь? Откуда?..
Грабитель вдруг возникает прямо передо мной — с чёрной мглой, плещущейся между веками, — и я в ужасе пячусь назад. Увернувшись от протянутой ко мне руки, бегу, бегу куда глаза глядят. И лишь услышав скрежет колёс об асфальт, понимаю, что вылетела на дорогу прямо перед автобусом, который отчаянно пытается, но уже не успеет затормозить, и сейчас я…
…беру у приветливой проводницы бутылку с газировкой. Устало откидываюсь на сидение, слушая, как стучат колёса поезда, пока мимо нашего окна проносятся деревья. Эш сидит рядом, уткнувшись в графон, мама — впереди.
Наклонившись, я трогаю её за плечо.
— Мам, — я стараюсь говорить спокойно, но голос звучит почти жалобно, — ну неужели ты не могла одна съездить по своим делам? У меня же практика…
— Не могла. Лайза, пропустишь всего пару дней, никто тебя за это не убьёт.
Я вздыхаю. Снова откидываюсь на спину сидения — за миг до того, как поезд странно трясёт. Что-то противно скрежещет, и я вдруг осознаю, что лечу куда-то вместе с перевернувшимся вагоном и, похоже, наш поезд сошёл с рельс, и…
…лежу в своей комнате, в полудрёме размышляя, почему сегодня мама запретила мне пойти на практику и что скажет завтра мастер Тинтрэ. Потом просыпаюсь — от странных, неправильных ощущений, лишь сейчас осознав, что успела провалиться в сон.
Лучше бы не засыпала.
Стены, пол, потолок — всё объято пламенем. Пожар? Как?!.. Я пытаюсь вскинуть руку, пытаюсь выкрикнуть заклинание, но могу только кашлять; рука весит тонну, запах гари душит, наполняя лёгкие, голова раскалывается, и, кажется, я сейчас…
…пьяный бродяга у ночного клуба цепляется за мою сумку, стремясь выдрать её из пальцев; я возмущённо вскидываю руку, чтобы отбиться от него заклятием, но он вынимает из кармана засаленной куртки руку, в которой блестит сталью лезвие ножа, и бьёт меня ею в живот, и…
…мы с Гвен бежим через дорогу, но нога подворачивается, и я падаю на колени, выставляя вперёд руки, чтобы не упасть — а сбоку до меня доносится истошный визг тормозов…
Я падала в бездну памяти, в бесчисленные развилки вариантов моей жизни и смерти. Сначала приходили последние. Затем — всё, что привело к ним.
Сотня Лайз пропускала занятия в колледже и приходила на них, смотрела с Гвен сериалы и отправлялась с ней в ночной клуб, обнималась с матерью и смеялась вместе с Эшем. Сотня Лайз горела, тонула, задыхалась и умирала от потери крови, — и лишь немногие из них видели перед смертью чёрную тварь, которую Коул называл стражем времени.
А после всего этого…
…затягиваю на шее шёлковую петлю, проверяю узел, привязавший пояс ненавистного мне платья к ветви бука, на которой сижу. Закрываю глаза — и спрыгиваю, надеясь умереть до того, как вернётся тот, кто сломал мою жизнь.
Будь ты проклят, Коул из рода Др…
…отворачиваюсь и почти бегу: прочь от холма, ведущего на Эмайн, прочь от Коула, оставшегося рядом с ним. Быстрее, чтобы он не увидел моих слёз.
Хочу, чтобы он скорей ушёл, и отчаянно не хочу, чтобы уходил. Страстно желаю поверить его словам — и не могу забыть, что в конце концов выбрал отец.
Нет, если этому суждено закончиться, пусть закончится сейчас. Пока чувство не пустило корни слишком глубоко, пока можно вырвать его; пока я так юна, пока ещё смогу встретить кого-то, кто поможет мне забыть всё, что было, всё что…
Чьи-то руки обхватывают мои плечи, останавливая, удерживая — и я бессильно сжимаю кулаки.
— Коул, не надо. В долгих прощаниях лишь больше слёз.
— Не будет никакого прощания. — Он привлекает меня к себе, лёгким поцелуем касаясь затылка. — Мне не нужен Эмайн, если я вернусь туда в одиночестве. Ни один из миров не принесёт мне счастья, если в нём не будет тебя.
Он… решил остаться? В мире, который душит его, ограничивает чувства, обращает слепым и глухим?
Он готов на это — ради меня?..
— Ты… остаёшься? — я поворачиваю голову. — Глупый, зачем?!
— Потому что я никуда тебя не отпущу. — Когда его губы прижимаются к моему лбу, я чувствую, как мои глаза жгут слёзы. — Никуда и никогда.
Он готов остаться здесь. В чужом, негостеприимном, полном железа мире. Со мной. А я думала, что он не сможет поступиться своими интересами: не ради глупенькой смертной девочки, развлечения на то время, пока он разгуливает по Харлеру.
Он правда… любит меня?..
И тут Коул подхватывает меня на руки и круто поворачивается к холму.