Когда звонит Майкл
Шрифт:
Попрощавшись с племянником, Элен, к своему удивлению, почувствовала себя значительно спокойней.
«К черту самоуверенность», — с облегчением подумала она и отправилась на кухню варить кофе.
Крэгу Янгу стукнуло уже двадцать восемь лет — вполне солидный возраст для его профессии. Крэг работал психоаналитиком, и многие его коллеги в тридцать лет обладали весьма внушительной наружностью, Крэг же, к своему глубочайшему сожалению, смахивал скорее на студента-первокурсника, а уж это никак не прибавляло ему авторитета. Он был высок — шесть футов и четыре дюйма, крепкого телосложения. В свое время Крэг состоял в университетской
— Кто бы ни был этот мальчик, — уверенно констатировал Крэг, наливая себе третью чашку кофе, — очевидно, ом порядком наслышан и о Майкле, и обо всей нашей семье.
— Даже слишком много.
— Могу предположить, что, возможно, кто-то еще вспоминает и мою мать, и, конечно же, Майкла. Встречаются чересчур впечатлительные дети, которые склонны частенько убегать из дома, а некоторым из них смерть Майкла может показаться даже романтической, чем-то вроде подвига. Вполне вероятно, что такой ребенок, выслушав рассказ старших, впитал в себя всю информацию и в конечном итоге вообразил себя Майклом Янгом.
— Это не просто впечатлительный мальчик, Крэг. У него невероятные способности вживаться в роль.
— Что вы имеете в виду?
— Он убежден в том, что он — Майкл. Ведь то, что я слышала по телефону, — не просто детская игра или примитивный розыгрыш. Он не притворялся. Все, что он говорил, звучало потрясающе правдиво и искренне. А как он плакал! — Элен покачала головой. — Жаль, что я уже плохо помню голос Майкла...
Крэг качнулся на стуле и скептически улыбнулся:
— Вы знаете, по телефону у всех десятилетних мальчиков голоса кажутся похожими. Уж не хотите ли вы сказать, что у нас в округе объявился настоящий призрак?
— Он называл меня «тетушка Элен», — распаляясь, продолжала женщина.
— Ну и что? Я тоже вас так называл в детстве.
— Нет, — перебила его Элен. — Ты не называл. Только Майкл. И никто другой. Я должна сознаться, что этот самозванец здорово напугал меня. Я не понимаю смысл всех этих звонков, однако очень странно — откуда он знал, что меня надо называть именно «тетушка Элен»?
Крэг задумался, а потом беспомощно развел руками и широко улыбнулся:
— Ваша взяла. Я зашел в тупик. Но все равно и здесь надо искать разумное объяснение.
— Да? — Слова племянника только еще сильнее взволновали Элен.
— Я работаю с трудными детьми. Вот уже шесть лет, как они стали для меня смыслом жизни. Вас поражает этот маленький самозванец, он постоянно звонит, вам даже становится страшно... И я вас не виню, но только помните: он самозванец и все тут. Рано или поздно ему наскучит эта забава, и он предпримет что-нибудь новенькое. Скорее всего обратит свой взор на секс.
— А когда ему это надоест?
— Не знаю. К сожалению, должен предупредить вас, что чем глубже они погружаются в свои фантазии, тем дольше может длиться само преображение. Это я знаю по опыту своей работы. Иногда уходят месяцы, а то и годы на то, чтобы избавить ребенка от его фантазий и вымыслов.
Элен прикрыла ладонями лицо и застонала.
— Смените номер телефона, — посоветовал Крэг, — а новый номер не давайте никому, кроме закадычных друзей.
— Видишь ли, мой мальчик, дело в том, что я занимаюсь продажей антиквариата, и многим, очень многим людям необходим номер моего телефона. А кроме того, пока поменяют номер, пройдет несколько дней. — Элен снова закурила. — Кто же это может быть? Мне казалось, я тут наперечет знаю каждого мальчика и девочку. Но не могу поверить, что это кто-то из местных, Крэг, а может быть, это твой голубчик из интерната мне названивает?
— Да, я мог бы назвать нескольких ребят, обладающих болезненной фантазией и к тому же подверженных эмоциональным взрывам, но у них нет доступа к телефону, тем более в одиннадцать вечера.
— А бывает так, что они сбегают от вас по вечерам?
— Да, бывает, но уже после второго побега мы принимаем самые строгие меры, и тогда виновники сидят подолгу взаперти.
— Ну, в таком случае он мог сбежать из школы и...
— И в следующий раз перепоручить это дело своему дружку.
Элен вздохнула.
— Я просто пытаюсь найти хоть какое-нибудь разумное объяснение.
Крэг встал со стула, потянулся и отнес чашку с блюдцем в раковину.
— Хотите, я останусь здесь на ночь?
— Что? Нет-нет, так далеко это не зашло. — Элен взглянула на большие настенные часы и тут же вскочила. — Ради Бога, извини меня, Крэг. Уже без двадцати час — тебе давно следовало напомнить о времени.
— Ну что вы! Я уже целую вечность не приезжал сюда.
— А как поживает Эми?
— Она тут наведывалась к родителям, но сегодня вечером как раз должна вернуться.
— Тогда в скором времени и соберемся все вместе, — предложила Элен, провожая племянника к входной двери.
Крэг снял с вешалки свою каракулевую шубу и, на ходу облачаясь в нее, зевнул.
— Этот ветер, наверное, не уляжется до утра. Мне иногда кажется, что такой сквознячок запросто может сдуть человека с горы Бен-Ломонд. Да, передайте привет Пэгги. Жаль, что вы меня поздно пригласили, и я не смог с ней поболтать.
Элен вышла с племянником на порог и там, дрожа от ночной прохлады, дождалась, когда он сядет в машину.
В этот момент в доме зазвонил телефон, но из-за сильного ветра она не сразу услышала его. Когда же звонок, наконец, донесся до нее, Элен встрепенулась и крикнула:
— Крэг!
Племянник уже сидел за рулем, но, услышав голос тетушки, поднял голову.
— Телефон! — Она пальцем показала на дом и бросилась внутрь.
Крэг вышел из машины и несколько секунд стоял в замешательстве, а потом, захлопнув дверцу, направился к дому. Торопясь снять трубку, Элен машинально закрыла дверь. Крэг подергал ручку и понял, что она заперта. Тогда он протянул руку к звонку, но тут же, спохватившись, прислонился лицом к стеклу и начал всматриваться в сумрак. В фойе было темно, но Крэг сумел различить фигуру тетушки на фоне полоски света, падающего из кухни. Одной рукой Элен оперлась о стол, а другой — крепко прижимала к уху телефонную трубку.