Кого не взяли на небо
Шрифт:
— Они нас не тронут, это мои старые друзья, и я время от времени их навещаю, — успокоила Бабд девушку, когда первая зубастая морда показалась на поверхности, — Ты плыви к берегу, а я ещё немного поплескаюсь, — и ведьма снова исчезла под водой; крокодилы последовали следом за своей подругой.
Удивительно, но страх отпустил — Аглая даже немного полежала на спине, нежась в кровавых водах зловещей реки и подставляя белую кожу под палящие лучи безжалостного африканского солнца. Потом неторопливо
— Сука, — поприветствовал он свою новую хозяйку.
— И тебе привет, Эйстейн, — Аглая встала прямо над головой, широко расставив обнажённые ноги: с её промежности скатилось несколько бурых капель священной реки и охладили жёлтый костяной лоб.
— Ты не поверишь, мы там с крокодилами купались, — Бездна сладко зажмурилась и потянулась руками к раскалённому диску солнца.
— То ли ещё будет, — мрачно пробубнил череп, — Кстати, мы не могли бы убраться отсюда? Тут невыносимо жарко.
Аглая накрыла недовольную кость своей кенгурухой.
— Курва, — поблагодарил её Эйстейн и заткнулся — к ним приближалась Бадб.
Женщина была почти на голову ниже Бездны, и очень худа, а очертания крутых бёдер, высокие, полные груди и вневременное, точёное лицо резко контрастировали с подростковыми формами девушки и её глуповатой физиономией. У обеих были чёрные, как адова пропасть, глаза и гордый, язвительный склад полных губ. Их можно было бы принять за тёртую жизнью мать с приблудой-дочкой, которая ещё не успела наколоть себе тату.
— Как же я скучала по своим ящеркам, — Бадб послала в сторону кровавой реки воздушный поцелуй: шипастые спины мелькнули в прощальном прыжке и скрылись под водой.
— Зря ты испугалась их — они бывают чертовски нежны — позволяют кататься на своих спинах, если найти к ним правильный подход.
— Я уже каталась сегодня на спине ящера, — улыбнулась Бездна приятному воспоминанию, — Но мне и здесь нравится, только немного жутковато.
Девушка беззастенчиво разглядывала тайные изгибы совершенного ведьминского тела.
— Это вотчина Госпожи, — сказала Бадб, — Тут даже мне становится жутко. Пойдём, осмотрим окрестности. Глянь вот туда, — палец, испещрённый загадочными символами, указал вверх на седую скалу, вздымающуюся над их головами.
Аглая Бездна разглядела верхушку высоченной башни, а рядом купол, увенчанный крестом.
— Паук сплёл свою паутину на выходе из осиного гнезда, — усмехнулась Бадб, — Ирония судьбы — монастырь возведён над катакомбами, принадлежащими Госпоже. Но она не возражала, говорила, что трамплин для прыжка — превосходен.
— Трамплин — эта башня? — переспросила Бездна.
— Ага, — кивнула ведьма, — Высоченная башня с колоколом. И сейчас нам предстоит забраться на эту скалу.
Ведьма подняла с песка чёрное платье и уставилась на него, будто видела впервые. Потом присела: чёрные глаза закатились, оставив лишь белоснежную кайму белка, руки распростёрлись в разные стороны — древнее лицо вытянулось, изменяясь, а из перекошенного рта вырвалось хриплое карканье.
— Нет, нет, нет, Грим, — Аглая подскочила к женщине, и ухватилась за платье, — Не сейчас: мы должны взобраться наверх.
Веки Бадб крепко зажмурились, затем распахнулись; глаза вернулись на место, а вороний клюв снова обратился женским носиком.
— Я просто хотела долететь до верху, тяжело ходить пешком, — буркнула недовольная ведьма, — Устала я слегка. Ты хотя бы представляешь, насколько я стара, Аглая?
— Думаю это неважно, — облегчённо выдохнула девушка, — Старость тебе нипочём; насколько я поняла — ты бессмертна.
— Ну, не совсем так, — ответила кельтская богиня и принялась натягивать своё облегающее платье.
Бездна с сожалением проводила взглядом исчезающие сиськи и тоже стала одеваться.
* * *
— Они не все головой поехавшие, — подметил шёпотом Скаидрис, указывая на пару человек, что осторожно ступили на разгромленную площадь, — Глянь-ка, сержант, эти — нормальные — без гребней, печаток с черепами и чёрных кожаных пальто.
Троица пряталась в развалинах ратуши — звук приближающегося машинного двигателя загнал бойцов в убежище — теперь они наблюдали за происходящем с безопасного расстояния.
— Нихера не нормальные, — ответствовал Монакура Пуу, мрачно разглядывая новоприбывших, — Эти — ещё хуже.
— А чё так? — недоверчиво сощурился Скаидрис, предчувствуя очередной подвох вечно недовольного сержанта.
— Это — военные, и, насколько я разбираюсь в солдатах, а поверь мне, я разбираюсь в них превосходно — это не просто самопровозглашённые вояки, а реально обученные и натренированные бойцы.
— Тогда ты прав, — потупился лив, — Уж лучше сраные панки, хотя и те были весьма жёсткие.
Сержант похлопал бойца по плечу и уважительно хмыкнул в густые усы. Потом пояснил:
— Те в сосновом бору, что вас убивали, тоже были профессиональными солдатами. Немецкими солдатами. Удивительно, что два щенка смогли положить столько профессионалов.
Заросшие щёки гиганта зарделись — как и все командиры, Монакура Пуу испытывал великую гордость за успехи подначальных ему бойцов.
Лив так же слегка порозовел — услышать похвалу из уст сержанта было невообразимой редкостью.