Коготь Безумия

Вальц Зоя

– Охраны там теперь хватает, – прожевав, саркастично заметил Жданов, – власти землю роют.

Воронцов скривился.

– Проконтролируй, чтобы они там, в усердии, ничего не испортили, – продолжая хрустеть яблоком, распорядился Жданов. – Не хватало нам только Следкома на голову, – посетовал он. – Кто, кстати, возглавляет следствие?

– Дело поручили некоему Райенвальду, – оживился заместитель.

– Не слышал… Он договороспособный? Что про него известно?

– Из третьего отдела.

По лицу Жданова пробежала тень.

– Птенец гнезда Данилова, значит, – с неудовольствием отметил он. –

Как думаешь, сильно будет мешать? Мы и так выбиваемся из всех графиков, а тут еще это убийство, мало что ли проблем было!

– Сложно предположить, – помедлив, сказал Воронцов. – Любопытный тип этот Райенвальд Максим Рудольфович.

– Что нарыл?! – поинтересовался Жданов, вытирая салфеткой липкие пальцы.

Он бросил яблочный огрызок в урну.

– Помнишь дело «гольяновского крысолова»?

Жданов, разумеется, помнил. Историю жуткого маньяка, похищавшего детей с детских площадок в спальном районе Москвы, долго муссировала пресса, окрестив страшного преступника по аналогии с гамельнским крысоловом. Персонаж средневековой немецкой легенды увел детей из города Гамельна. Маньяк из Гольяново детей убивал. Прежде чем его поймали, он замучил восемь малышей, и был застрелен группой захвата при попытке задержания в загородном доме. В подвале нашли нескольких изможденных, но живых дошкольников. Жданов много повидал за свою жизнь, но оперативная съемка, показанная по телевидению, и лица этих детей, которых вынесли на руках спецназовцы, долго стояли у него перед глазами. Он считал, что нелюдь умер недостаточно мучительной смертью.

– Общественности тогда предъявили какого-то убитого алкаша в качестве маньяка, – продолжил Воронцов.

Жданов был заинтригован. Способность друга добывать самую секретную информацию приводила его в восхищение. Жданов предпочитал не вникать, каким образом Воронцов это делает. Большие деньги открывали путь в мир связей и возможностей, об остальном он знать не хотел.

– А на самом деле?.. – его тихий шелестящий голос сочился любопытством.

– На самом деле, – Воронцов понизил тон и склонился над барной стойкой, приблизившись к собеседнику напротив, – мужик сдавал эту дачу, и не вовремя туда приехал за арендной платой. Он и понятия не имел, что там творится. Все же улики указывали на племянника Курьянова!

Жданов присвистнул. Воронцов назвал фамилию одного из высокопоставленных чиновников, недосягаемого небожителя, крем де ля крем могущественной политической элиты.

– Дело вел Райенвальд, – произнес он скорее утвердительно, чем спрашивая.

– Да, дело вел Райенвальд. И дело засекретили.

– Ну, разумеется!

– Улики были железобетонными, но племянник не дожил до суда. По утверждению Райенвальда, подозреваемый, терзаемый муками совести, вышел из окошка двадцать восьмого этажа своей квартиры в престижном жилом комплексе! – Воронцов скептически хмыкнул, подчеркивая всю степень своего недоверия версии следователя.

– Как-то не верится, – усомнился Жданов.

– Вот и Курьянов не поверил. Они были вдвоем в той квартире, мажор и следователь. Курьянов подключил всю мощь государственной машины, чтобы покарать, как он считал, убийцу своей родной кровиночки. В версию самоубийства он не верил.

– Судя по тому, что Райенвальд путается в нашей усадьбе, месть Курьянову

не удалась.

Жданов восторженно хлопнул ладонью по столешнице. Он терпеть не мог Курьянова.

– Нашла коса на камень. На защиту Райенвальда грудью встал весь Следственный комитет, а также прокуратура, и, как ни странно, суд. Следак, конечно, потрепал себе нервы, проторчал дома какое-то время, отстраненным от работы на время разбирательств, но пострадал в итоге не сильно. Вменили халатность, дескать, не уследил за подозреваемым, не удержал за рукав. Ну, понизили в звании.

– Да уж!

История Жданова впечатлила. Однако его ждали дела. Он поднялся, собираясь уходить, потянулся, разминая мышцы.

– Сделай что-нибудь с прессой! – приказал он. – Забот полон рот, еще этот православный активист достает.

– Мы выясним, кто это, и разберемся, – успокоил заместитель.

– Уж разберитесь! – бросил Жданов в дверях и вышел.

Воронцов остался в баре. Задумчиво повертел стакан с непочатым овощным коктейлем, с сомнением сделал небольшой глоток и удивленно крякнул. Вкус показался ему неожиданно интересным.

Когда в спортзал потянулись люди, включилась бодрая музыка, пространство наполнилось шумом и звяканьем тренажеров, а в спорт-бар заступила на работу девушка-бармен, Воронцов неторопливо прошел в раздевалку, надел пиджак, повязал галстук, и, пребывая все в той же задумчивости, пошел в свой кабинет.

Начинался рабочий день. Суетились сотрудники, пробегая по коридорам.

Проходя мимо финансового отдела, Воронцов заметил девушку, выходящую из кабинета. «Итальянка!» – узнал он ее и обрадовался.

– Доброе утро! – приветствовала его девушка. Она тоже узнала заместителя главы компании.

– Нелли!

Воронцов расплылся в улыбке. Ему нравилась эта иностранка.

Раскопав гробницу, Жданов поручил ему набирать сотрудников в скоропалительно созданный фонд культурно-исторических исследований. Устав от собеседований с кандидатами, Жданов уже не чаял найти кого-то, на его взгляд, подходящего на должность директора, и свалил поиски на Воронцова, игнорируя собственный отдел кадров Октопуса. Заместитель переговорил с несколькими специалистами из городских музеев, но Жданова все время что-то не устраивало. Итальянские партнеры, с которыми Жданов консультировался по находкам, прослышав о проблеме, предложили Нелли.

Увидев ее на интервью, Воронцов решил, что итальянцы продвигают ее из чувства землячества. Слишком молодой, симпатичной и несерьёзной показалась ему девушка. Чья-то любовница, решил он. Однако степень доктора гуманитарных наук и послужной список кандидатки пошатнули скептицизм нанимателей. Узнав, что Нелли говорит на русском языке («Русская бабушка научила», – объяснила она), Жданов воссиял и, забросив поиски идеального куратора для своей идеальной гробницы, велел готовить контракт с синьориной Фальконе. Воронцов не возражал. К концу собеседования Нелли всех очаровала. И в деле показала себя высококлассным специалистом. Профессиональные компетенции, что она демонстрировала, поражали, равно как и административные таланты. Умение итальянки открывать почти любые двери российских государственных институций Воронцов объяснял для себя схожестью менталитета и степени коррумпированности в обеих странах.