Коготь Безумия
Шрифт:
– А в тридцати километрах уже и Верея, где он жил.
– Точность определения местонахождения зависит ещё от ряда факторов, например, топографии местности, в нашем случае это лес, холмы. Но да, с помощью современных технологий мы узнали, что жертва ходила на работу и домой, – съязвил Денис. – По той же причине по биллингу нельзя определить, кто толкался около гробницы в часы, когда произошло убийство. С погрешностью в десятки километров получится, что вся… как ты сказал, городок называется? Верея?
– Все пять тысяч человек
– А? – Проклов не понял, но, не дождавшись пояснений, продолжил: – Мы, разумеется, получили от операторов сотовой связи биллинговые данные о соединениях Рябцева с указанием его абонентов. Запросили мы их за последние три месяца. Этот массив информации мы загрузили в компьютерную программу нашей разработки, и получили симпатичную базу данных, где можно в любой момент посмотреть с кем, когда и сколько разговаривала жертва, настроив фильтры. Также работает поиск по ключевым словам, например, фамилиям.
Проклов замолчал и глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду. Это не укрылось от внимания следователя. Чуткость к деталям и профессиональная привычка мысленно анализировать увиденное говорили Райенвальду, что будут еще сюрпризы на этом брифинге.
– Давай! – следователь махнул рукой. – Я же вижу, тебя распирает от нетерпения. Почему в моей следственной группе все склонны к дешёвым эффектам и театральщине? – посетовал он.
– Вместе с информацией о соединениях мы также получили сведения об IMEI, идентификационном номере мобильного радиотелефона. По номеру IMEI мы установили модель используемого устройства. У Рябцева был смартфон производителя, который предоставляет всем пользователям своих гаджетов бесплатное облачное хранилище данных. Более того, данные смартфона по умолчанию копируются в облако. Если, конечно, не отключить эту возможность принудительно. И я подумал, вдруг Рябцев ее не отключил.
– И что ты там обнаружил? – Хетумян бессовестно попытался направить рассказ Проклова по короткому руслу.
– Методом перебора подобрав пароль к облаку, я вычленил из объема сохранённой информации ту, что может представлять оперативный интерес.
Денис поднял голову от ноутбука, в котором что-то настраивал, тюкнул клавишей, на настенном экране появилось видеоизображение.
Съёмка велась от входа в зал гробницы. Дерганое видео свидетельствовало, что снимали с рук и тайно. Тусклый свет аварийных фонарей на стенах гробницы едва освещал людей, сидящих на каменных лавках. Присутствующие были одеты в длинные бесформенные балахоны с капюшонами, скрывавшими лица. На каменном столе в центре зала горели свечи. Человек в жреческом одеянии делал пасы над чадящей посудиной на подставке, подогреваемой снизу угольками. Лицо жреца также было скрыто клобуком. Камера дернулась, изображение расплылось и пошло полосами. Через секунду резкость съемки более-менее возобновилась. Откуда-то из темноты к алтарю выдвинулся еще человек. На
– Что они делают? Что за церемония? – Вопрос Хетумяна остался без ответа.
Собравшиеся напряженно вглядывались в мутные кадры.
Тем временем помощник жреца почтительно снял крышку с тарелки. Мелькнуло что-то коричневое. Человек, снимавший видео, вероятно хотел лучше разглядеть происходящее и попытался использовать зум. Изображение стало еще более зернистым и размытым. Жрец взял предмет с блюда и на вытянутых руках поднял вверх. Несколько секунд изучал, затем положил обратно. Воздел руки, вздернул голову. Капюшон, скрывавший лицо, натянулся, открывая шевелящиеся губы и бороду, заплетенную в косичку. Один из зрителей в ошеломлении вскинул руки к губам. Изображение задергалось и прервалось. Вся запись длилась не больше минуты.
– Похоже на сборище каких-то чернокнижников, – неуверенно предположил Проклов.
– Все может быть, – отозвался Райенвальд. – Можно как-то улучшить качество видео?
– Технический отдел уже этим занимается, но это займет время, учитывая исходный материал и занятость мультимедийщиков. Нужно устранить шумы, сделать цветокоррекцию, убрать неточность контуров, определенную доработку. В общем, не сегодня, – заключил Проклов.
Следователь нахмурился.
– Не нравится мне вся эта чертовщина. Итак, рассматриваем несколько основных версий. Первая, – он недовольно поморщился, – ритуальная. Здесь же возможный мотив – месть сектантов, возможно, Рябцев увидел или узнал что-то, компрометирующее это собрание ряженых. Далее, Рябцев уже был замешан в убийстве на территории усадьбы, вряд ли это совпадение.
Он повернулся к Шумахиной.
– Отправь поручение в оперативный отдел, пусть запросят ФСИН, выцепят все, что известно по тому старому делу.
Помощница сделала пометку в блокноте.
– Поторопи с обработкой видео, наверняка, мы что-то упускаем, – распорядился Райенвальд в сторону Проклова. Тот кивнул.
– Нужно проработать список самых частых абонентов Рябцева, и отдельно того, с кем он разговаривал накануне смерти. Его ближайшее окружение.
Райенвальд посмотрел на часы. Было почти одиннадцать. Если он поторопится, то успеет заехать на открытие выставки древностей. В усадьбе по этому поводу затевался торжественный обед для прессы и культурного сообщества. Не желая раньше времени раскрывать свою личность, следователь достал приглашение на выставку частному лицу. Он хлопнул в ладоши, закрывая совещание.
– Работаем!
9
Прошло два томительных часа. Лейтенант Круглов старательно делал заинтересованный вид. Ведущий специалист Верейского краеведческого музея Владимир Песоцкий утопил его в подробностях биографии маршала Даву.
Конец ознакомительного фрагмента.