Кокаиновые короли
Шрифт:
Наркоторговцы были опытными преступниками – жестокими, изобретательными и практически всегда – смертельно опасными. Они выживали и преуспевали в течение многих лет в одном из самых опасных бизнесов в мире, но долгое время это совершенно не беспокоило Колумбию.
Причина была в том, что страна сделала насилие своей визитной карточкой задолго до возникновения наркобизнеса. Фелпс, как и любой другой иностранец, работавший в Колумбии, начал узнавать о тяге местных к насилию, как только прибыл в страну. Похищение людей, уличные убийства и массовая резня… Так что наркоторговля была лишь следствием колумбийских традиций.
Знаковое событие в современной истории Колумбии было известно просто как «Ла Виоленсия» – «Насилие» –
Национальный фронт остановил кровопролитие и в определенной степени помог добиться мира, который продлился почти два десятилетия. Только за это достижение его создание можно назвать блестящей идеей. Но управление страной оставалось вопросом сотрудничества, а не противостояния. Ко времени приезда Фелпса в 1981 году так называемая колумбийская демократия подвергалась активной критике, поскольку имела славу сборища старых друзей на службе у либеральных и консервативных бонз.
Не имея возможности выпустить пар, политические аутсайдеры левых и правых опять прибегли к насилию. В 1981 году в Колумбии действовали полдюжины партизанских группировок различного толка. Армия тратила большую часть времени и ресурсов на пусть и не такие масштабные, как ранее, но ожесточенные стычки с ними по всей стране. Правые «эскадроны смерти» [33] периодически вступали в бой, чтобы навести порядок в отдельных городах или поселках. Все причастные хорошо владели необходимыми навыками для продолжения войны. В таком контексте наркоторговцы стали всего лишь еще одной жестокой группировкой среди многих подобных.
33
Эскадроны смерти – вооруженные группы, которые занимаются внесудебными убийствами, пытками и похищениями в политических целях.
«Ла Виоленсия» научила Колумбию всему, что ей нужно было знать о насилии. Национальный фронт создал механизм для управления и сдерживания беспорядков, чтобы защитить колумбийцев от самих себя. Но то, что могли вынести его изношенные детали, имело предел. Медельинский картель многократно их переступал.
Колумбия в 1981 году была страной с населением двадцать шесть миллионов человек, третьей по величине в Южной Америке после Бразилии и Аргентины. Колумбийцы были известны не только своей жестокостью. Остальная Латинская Америка уважала их за прекрасный разговорный и письменный испанский, а также за Габриэля Гарсиа Маркеса, самого известного писателя Латинской Америки, который был родом из колумбийской Картахены. Богота, столица и крупнейший город, славилась культурными традициями, Кали был известен красивыми женщинами, Барранкилья – музыкой сальсы и тропическим ритмом, Картахена – боксерами. И еще был Медельин.
Оперативником Фелпса в Медельине был тридцатидвухлетний Эррол Чавес. Он начал работу за пару месяцев до приезда Фелпса в Боготу, и его задачей было выяснить о кокаине все, что только можно. Как и Фелпс в Боготе, он сразу же утонул в потоке информации. У него не было ни секретаря, ни машинистки. Он работал по четырнадцать часов в сутки семь дней в неделю и все никак не мог достичь результата.
Все было совершенно новым. Перед ним стояла главная задача – выявить наркоторговцев.
Все время всплывал Очоа. Еще были Хосе Окампо и Сантьяго Окампо – а может, это был один и тот же человек? Потом еще Фабио Рестрепо Очоа. А как насчет Пабло Корреа, Корреа Арройаве и Корреа Рамоса? Кто есть кто?
Далее – источники. Он проводил утро в штаб-квартире Национальной полиции. Со дня его прибытия АДБ и полицейская разведка сообщали Чавесу, что из Медельина в США регулярно перевозят от двух до пяти тонн кокаина. Как Чавес ни пытался, он так и не смог найти стопроцентных доказательств. Сообщать об этом он не стал, потому что сначала и сам не поверил в это и вовсе не хотел, чтобы его подняли на смех. «В Вашингтоне решат, что я тоже нюхаю эту дрянь», – думал он.
Чавес разделил медельинских торговцев на две группы: «брокеров» и «других». «Брокеры» – это, скорее всего, несколько преступных семей во главе с Очоа, Эскобаром и парой других. Они были теми, кто мог собрать большую партию кокаина, заплатить и организовать транспортировку тонн товара. Большая партия в 1981 году означала несколько сотен килограммов.
«Другим» предлагали взять на себя груз «брокеров», отправить один или два килограмма, или пятьдесят, или сто. «Брокер» созывал встречу в ресторане или отеле Медельина, приглашая всех, кто хотел поучаствовать. «Брокеры» выступали посредниками и для остальных «брокеров», и для «других». Каждый наркоторговец, крупный или мелкий, упаковывал свой кокаин по килограмму и наносил личный код из комбинации цветов и символов. Это был тот самый шифр, один из которых таможня США обнаружила на изъятом кокаине в авиакомпании «ТАМPA». У кого-то было несколько кодов, кто-то периодически личный код менял. У главного «брокера» и его дилера в Майами, Лос-Анджелесе, Нью-Йорке и других местах был список кодов, чтобы они могли вести учет товара.
Чавес пробыл в Медельине два года и обзавелся шестью информаторами. Со временем их всех вычислили и убили. Каждый раз, когда он кого-то находил или кто-то приходил к нему в офис сам, он говорил одно и то же: «Мы ценим, что вы хотите помочь УБН, но не пытайтесь звонить напрямую, работать под прикрытием и заключать какие-нибудь сделки». Они никогда не слушали и делали все по-своему.
Двоюродный брат Пабло Эскобара, который был на мели, лишившись всех денег в Перу, обратился в УБН, и его наняли как информатора. Чавес дал ему немного денег и сказал, чтобы тот был осторожен. Он сразу же попытался заключить с Эскобаром сделку на двести килограммов. Вскоре его нашли голым со связанными за спиной руками. Тело было изрешечено пулями.
Шурин Хорхе Очоа, пилот, совершил ошибку, когда позвонил Чавесу по телефону и в открытую встретился с агентами УБН. Группа убийц, нанятых Очоа, встретила его в аэропорту, но ему удалось добежать до своей машины и уехать. Бандиты пустились в погоню. Он ехал по узкой речной дороге в надежде оторваться от преследователей. Полиция обнаружила его автомобиль в тот же день. Пару дней спустя, в водосточной трубе, нашли и самого шурина Хорхе Очоа, изувеченного, с выколотыми глазами.
В гости на Рождество к Чавесу приехал отец, сотрудник правоохранительных органов. Однажды утром они прогуливались на заднем дворе Чавеса и заметили на земле нечто странное.
«Это то, о чем я думаю?» – спросил Чавес.
«Именно», – ответил его отец.
Это был человеческий язык. Неделей ранее полиция обнаружила одного из информаторов Чавеса со связанными за спиной руками и изрубленного мачете. Чавес не знал, был ли это язык того человека или нет. Да и не хотел знать.
Чавеса, его жену Хулию и троих маленьких детей двадцать четыре часа в сутки охраняли шесть полицейских. Чавес ехал на работу в сопровождении полиции и с автоматом, который он прятал на полу машины между ног. На поясе он носил 9-миллиметровый пистолет «Смит и Вессон», а позже добавил револьвер 38-го калибра, который носил в кобуре на лодыжке. Когда он шел на обед, его сопровождала охрана. И даже когда по вечерам он ходил выпить – тоже. Когда он встречался с информаторами, с ним вновь были сопровождающие.