Коко
Шрифт:
Наконец он вытерся, подошел к раковине, умылся и вымыл руки, а затем сунул голову под холодную воду.
Коко вышел с вещами наружу и стал ждать автобуса, который должен был отвезти его в другой аэропорт, откуда вылетал самолет в Нью-Йорк. В воздухе пахло выхлопными газами и какими-то химикатами, все вокруг казалось Коко бесцветным и двумерным, как будто весь мир отмыли как следует, стерев при этом все краски.
В другом аэропорту Коко нашел бар и заказал себе пиво. Он чувствовал, что время остановилось – стоит и ждет, когда он прикажет ему двигаться вновь. Дыхание Коко было неглубоким и частым, как будто он слегка запыхался. В голове было чувство легкости и пустоты, как будто исчезла какая-то несильная, но назойливая боль. Он очень мало помнил из того, что
Он помнил Леди Дракулу.
“Джентльмены, вы – часть огромной машины, несущей смерть”.
За десять минут до посадки Коко подошел к турникету, за которым должны были регистрировать его рейс, и стал смотреть в окно. Скромный, незаметный мужчина, увидевший слона в костюме и шляпе, поднимающегося из лужи крови. Когда объявили регистрацию пассажиров первого класса, Коко прошел через турникет, выполнил все необходимые формальности и вскоре уже занимал свое место в самолете. Стюардессе он велел называть себя Бобби.
Теперь, когда все было в порядке, вернулась опять сладкая тупая боль, сопровождаемая монотонным гудением. Рядом с Коко низенький человечек лет тридцати с лишним бросил на сиденье “дипломат”, снял рюкзак, который положил рядом, избавился от пиджака, продемонстрировав полосатую рубашку и темно-синие подтяжки, сделал знак стюардессе, чтобы та подошла и забрала пиджак. Затем он взял рюкзак с сиденья и положил его в специальное отделение над головой, скользнул на свое место, бросив на Коко сердитый взгляд, и, усевшись, немедленно погрузился в содержимое “дипломата”.
“Уж этот явно не спорщик”, – подумал Коко.
14
Воспоминания о Долине Дракона
1
Майкл Пул стоял у окна своего номера и смотрел на раскинувшийся внизу город с почти пугающим чувством свободы. То, что он видел перед собой – удивительно чистый и аккуратный городской пейзаж, – вовсе не соответствовало традиционным представлениям о Востоке. Вдалеке виднелись несколько блоков высотных зданий деловой части города, которые казались перенесенными туда откуда-нибудь из центральной части Нью-Йорка. Но все остальное, что видел сейчас Майкл, никак не напоминало Манхэттен. Все пространство от отеля Майкла до высотных зданий было засажено деревьями, которые казались почти что съедобными, как фрукты, а так как Майкл был сейчас высоко над их кронами, деревья напоминали ему ковер, украшенный причудливыми узорами. Рощу прорезали широкие линии шоссе и дорог с безукоризненно гладким покрытием. Дорогих машин, “Мерседесов” и “Ягуаров”, на дорогах было, пожалуй, не меньше, чем на Родео-Драйв в Нью-Йорке. В просветы между деревьями видны были крошечные фигурки людей, гуляющих по широким аллеям. Ближе к отелю, на склонах зеленых холмов, сгрудились небольшие домики с бледно-розовыми или кремовыми оштукатуренными стенами и черепичными крышами, с широкими порогами и колоннами. Возле некоторых домиков были открытые задние дворики, и в одном из них женщина в ярко-желтом платье развешивала по веревкам только что выстиранное белье. Совсем близко, не скрываемые деревьями, сверкали поверхности бассейнов, напоминая маленькие лесные озера, на которые смотришь с самолета. В одном из дальних прудов плавали по-собачьи несколько женщин в разноцветных купальниках, возле самого близкого к Майклу бармен в черном пиджаке как раз открывал свое заведение. Рядом китайский мальчик тащил к лежакам кучу матрацев.
Шикарный, комфортабельный город одновременно удивил Майкла, поднял его настроение и возбудил больше, чем ему хотелось себе признаться. Майкл наклонился, как будто собирался взять и вылететь из окна. Там, внизу, все наверняка было теплым и приятным на ощупь. В его представлении Сингапур должен был сочетать в себе черты Хью и Чайна-таун, наполненных запахами пищи, которой торгуют на улицах, где основным транспортом были рикши. Или же что-нибудь наподобие Сайгона, который Майкл видел всего один раз, но город успел ему не понравиться (почти все знакомые солдаты,
Он как бы вырвался из своей жизни, теперь с ним происходило что-то совершенно новое, и до этого момента Майкл даже не подозревал, как необходимы ему были эти перемены. Майклу хотелось гулять под этими прекрасными высокими деревьями, бродить по широким аллеям и вдыхать душистый, ароматный воздух – именно таким он запомнил его, когда друзья ехали из аэропорта “Чанги” в отель.
Зазвонил телефон. Майкл поднял трубку, уверенный, что на другом конце провода Джуди.
– Доброе утро, джентльмены, и добро пожаловать в Республику Сингапур, – послышался из трубки голос Гарри Биверса. – Сейчас девять тринадцать, если доверять “Ролексу”, а ему можно доверять. Вам надлежит спуститься в кофейню, где каждый получит назначение. Знаешь что?
Майкл молчал.
– Беглый взгляд на телефонный справочник показал, что имя Т.Андерхилла в нем не значится.
Через час друзья уже спускались вниз по Орчад-роуд. Пул нес с собой конверт с кучей фотографий Тима Андерхилла. У Биверса в кармане лежал “Кодак”, он на ходу пытался рассмотреть карту города, приложенную к путеводителю по Сингапуру, Конор Линклейтер шагал, засунув руки в пустые карманы. За завтраком они договорились, что проведут этот день как туристы и постараются обойти большую часть города, “пропитаться его духом”, как сказал Гарри.
Эта часть Сингапура казалась такой же удобной и безопасной, как и та кофейня, где они завтракали. Из окна своего номера доктор Пул, конечно же, не мог разглядеть того, что заметил теперь – город очень сильно напоминал пространство, отведенное в аэропорту для беспошлинной торговли. Любое здание, если только это был не отель, непременно оказывалось бизнес-центром, банком или супермаркетом. В основном попадались последние, причем каждый магазин был высотой этажа в три-четыре. На уровне последних этажей строящегося здания красовался огромный плакат, на котором американский бизнесмен беседовал с банкиром-китайцем из Сингапура. “Я очень рад, – говорил американец, – что узнал о том, какой фантастический доход могу получить, вложив деньги в промышленность Сингапура”. На что банкир отвечал: “Теперь, когда у нас есть программа льгот для наших друзей из-за океана, никогда и никому не поздно присоединиться к Сингапурскому Экономическому Чуду”.
Прямо сейчас можно было войти в одну из этих стеклянных дверей и купить себе фотоаппарат или, скажем, стереооборудование. А перейдя улицу и поднявшись на несколько пролетов мраморных ступенек, можно было, посмотрев вниз, выбирать из семи магазинов, торгующих фотоаппаратами, стереооборудованием, электрическими бритвами и электронными калькуляторами. Здесь был “Орчад-Тауэрс Центр”, а на той стороне улицы – “Дальневосточный Торговый Центр”, напоминавший старинное культовое сооружение. Перед ним висело огромное красное знамя, поскольку совсем недавно наступил Новый год по восточному календарю. Рядом с “Орчад-Тауэрс” стоял отель “Хилтон”, на террасе которого завтракали несколько американских пар среднего возраста. Дальше шел отель “Шангри-Ла”, возле которого садовник трудился над лужайкой, стараясь, чтобы она выглядела так же безукоризненно, как поле центрального корта Уимблдона. Дальше вниз по Орчад-роуд располагались торговый центр “Лаки Плаза”, отели “Мандарин” и “Ирана”.
– Наверное, это Уолт Дисней сошел в один прекрасный день с ума, – сказал Конор Линклейтер, – решил послать свои картинки к чертовой матери и изобрел Сингапур, просто чтобы делать деньги.
Когда они проходили мимо одного из шикарных ателье, оттуда вышел ухмыляющийся маленький человечек и последовал за друзьями, пытаясь уговорить их купить что-нибудь.
– Вы счастливые покупатели, – произнес он, пройдя первые полквартала. – Вы получите десять процентов скидки с продажной цены. Это будет самая выгодная сделка в нашем городе.