Коко
Шрифт:
Вот ваше оружие. Возможно, оно спасет вам жизнь.
Благородство, достоинство, серьезность”.
Коко увидел слона, шагающего по какой-то европейской улице. Слон был одет в застегнутый на все пуговицы зеленый костюм и снимал шляпу перед проходящими мимо хорошенькими женщинами. Коко улыбнулся Джеймсу Бонду, который как раз выпрыгнул из своей чудной машины, посмотрел Коко прямо в глаза и спокойно произнес:
Пришло время опять встретиться со слоном, Коко.
Через несколько часов
– Хей, – произнес Дикерсон, глядя через плечо на Коко, – если ты хочешь аннулировать наше пари, я не против, Бобби. Условия для тебя очень невыгодные.
– Сделай одолжение, – сказал Коко.
Леди Дахау дождалась наконец какого-то одной ей понятного сигнала и открыла двери.
Они вошли в коридор холодного пламени. Ангелы с горящими шпагами вели их за собой. Коко услышал отдаленные оружейные залпы, подсказавшие ему, что не происходит ничего действительно серьезного. Просто Жестянщик послал несколько человек отработать часть месячной квоты, которую платят те, кто заказывает музыку. Холодный огонь, готовый заморозить, обратить в камень все, что попадалось на его пути. Лед потрескивал под ногами Коко. И вот опять Америка. Ангелы с пылающими шпагами и горящими улыбками.
– Помнишь, я обещал показать тебе фокус?
Дикерсон кивнул и вопросительно поднял брови. Они с Коко прошли вперед, туда, где получали багаж. Ангелы с пылающими шпагами, теряя постепенно свое божественное обличье, превратились наконец в стюардесс, катящих за собой багажные тележки. Бледное пламя погасло.
Примерно двадцать ярдов коридор шел прямо, затем сворачивал направо.
Они завернули за угол.
– Слава Богу, вот наконец и туалет, – сказал Билли и заторопился вперед.
Коко, улыбаясь, следовал за ним, представляя себе пустую комнату, отделанную белым кафелем.
От женщины в ярко-желтом платье, прошедшей мимо, исходил все тот же аромат причастности к миру вечного. На сотую долю секунды в руке ее блеснула шпага. Коко толкнул дверь туалета, затем ему пришлось переложить чемодан в другую руку, чтобы распахнуть еще одну дверь, сразу вслед за первой.
Около одной из раковин лысеющий мужчина мыл руки. Рядом человек без рубашки, склонившись над раковиной, пытался соскрести щетину синим пластмассовым лезвием.
Желудок Коко напрягся. Старый добрый Билли был в конце Длинного ряда писсуаров, большая часть которых была занята.
Из зеркала на него смотрело напряженное, усталое лицо.
Коко подошел к одному из писсуаров и притворился, что занят делом, ожидая, когда все выйдут и оставят его наедине с
На секунду Коко представил себе, что он уже в Гондурасе и работа его то ли закончена, то ли должна вот-вот начаться сначала. Люди с кирпичными лицами суетились под палящим солнцем возле здания провинциального аэропорта, отдыхали полицейские, подремывали собаки.
Дикерсон застегнул молнию, быстро прошел к раковине, сунул руки под струю воды, затем под струю воздуха и покинул туалет за секунду до того, как Коко вернулся обратно из своих мечтаний.
Он заторопился вслед за Дикерсоном. Что-то по-прежнему болезненно било его изнутри.
Дикерсон как раз входил в огромный зал, посреди которого карусели, напоминавшие небольшие вулканы, вращаясь, выплевывали из своих жерл на движущиеся ленты транспортеров разноцветные и разнокалиберные чемоданы. Почти все летевшие рейсом Коко и Дикерсона уже собрались у транспортеров. Коко увидел, как Дикерсон протискивается через толпу, чтобы поискать глазами свой чемодан. Из грудной клетки боль переместилась в желудок, как будто по нему летала изнутри жужжащая пчела. Коко прошиб пот, но он продолжал пробираться мимо людей, отделявших его от Дикерсона. Он едва коснулся пальцами пиджака Билли.
– Эй, Бобби, знаешь, мне как-то неловко. Ты знаешь, я по поводу денег, – сказал Дикерсон, подаваясь вперед и снимая с движущейся ленты огромный чемодан.
– Пусть будет восемьдесят шесть за все, хорошо?
Коко кивнул с несчастным видом – его собственного потрепанного чемодана на транспортере не было. Все поплыло у него перед глазами, как будто какой-то волшебный туман висел в воздухе. Высокая черноволосая женщина взяла чемодан и – Коко видно было сквозь дымку – улыбнулась Дикерсону.
– Осторожней, – сказал Билли.
Человек в форме подошел к Дикерсону и, задав ему несколько вопросов, пропустил через барьер таможенного контроля.
Удивленный Коко краем глаза заметил, как выскользнул из карусели его чемодан, который проплыл мимо, прежде чем он сообразил схватить его. Он видел, как фигура Дикерсона исчезает за дверью с надписью “Выход”.
В комнате таможенников служащий нашел в списке его имя: “Мистер Ортиз” и прощупал подкладку пиджака в поисках бриллиантов или героина.
В отделе иммиграционного контроля Коко привиделось, что за спиной служащего, сидящего в будке, выросли два огненных крыла. Служащий проштамповал его паспорт, поздравил с возвращением в Америку. Коко подхватил свой потрепанный чемодан и пакет и кинулся разыскивать ближайший мужской туалет. Швырнув сумку и чемодан около двери, он кинулся к унитазу. Едва он успел сесть, как кишечник немедленно сработал, затем еще раз. Изнутри вырывался огонь. Затем у Коко возникло ощущение, что желудок его проткнули длинной иглой. Коко наклонился и его вырвало прямо на пол. Он долго сидел среди собственной блевотины, забыв о вещах, оставленных за дверью, и думая только о том, что видел перед собой.