Кокон
Шрифт:
– Есть здесь птицы и животные…
– По сравнению с прошлым, жалкие остатки. А вот нитей раньше почти не было. По крайней мере, так говорят, – туманно пояснил наставник, и Элль захотелось переспросить: «Кто говорит?», но она не успела. Наставник продолжил. – Ты же знаешь, я не вижу нити. Большинство учителей и воспитателей тоже этого не умеют. Боюсь, нам иногда требуется помощь. Сможешь кое-что сделать для меня, Элль?
– Что?
Наставник подошел к комоду, послышался скрип выдвигаемых ящиков, шелест бумаги. После на стол перед Элль легла папка.
– Внутри планы главного здания с кухней, дворами и прилегающими территориями,
«Ничего себе!» Элль представила, как будет каждый вечер шататься по зданию, объяснять взрослым, что она делает и зачем: вряд ли наставнику удастся донести свою просьбу до всех воспитателей, все равно кто-нибудь будет не в курсе. Забудет, прослушает. А с одногруппниками что делать, если вдруг станут спрашивать? Элль, конечно, всегда сама по себе, сторонится шумных компаний, редко участвует в вечерних посиделках в общих комнатах… Но общается же она с Норой, Бертой, Лоттой! С другими тоже, пусть и редко.
А еще в пустых кабинетах, как выяснилось, скрываются чужие секреты, о которых лучше не знать.
– Я… Вы меня, конечно, простите, но в последнее время уроков так много задают. Едва успеваю их делать. Боюсь, если я еще буду карту составлять…
– Очень жаль. Я так надеялся на помощь. Ты дотошная, старательная – мне показалось, из ребят именно ты лучше всех справилась бы с заданием. Я даже награду приготовил… – наставник вдруг как-то странно усмехнулся и скосил глаза на письмо, которое Элль достала из книги. Оно все еще лежало на столе, рядом с треснувшим стаканом. – Эта награда связана с твоей подругой, Алией. Но видимо, ты по ней больше не скучаешь, раз промолчала, когда я спросил об этом. И от задания отказываешься.
Элль подскочила, едва не перевернув чашку.
– Почему вы мне сразу прямо не сказали? – ее начинало потряхивать от нервного возбуждения.
– Отдай, пожалуйста, папку, раз уж отказалась.
– Что в конверте?
– Кто знает, – наставник пожал плечами. Он улыбался, а Элль уже колотило крупной дрожью. – Ну ладно. Ты заберешь его, когда поможешь с картами.
– Сколько у меня на это времени?
– Сотри, пожалуйста, затравленное выражение с лица – выглядишь так, будто я тебе угрожаю. Ты вправе самостоятельно распоряжаться своим временем. Только следи, чтобы карты не помешали учебе – мне бы, конечно, этого не хотелось. Выбери удобный темп, чтобы все совмещать. И еще. Раз уж согласилась, приложи, пожалуйста, усилия. Если результат мне понравится, моя благодарность не ограничится… одним лишь письмом. Поняла?
– Да.
– Молодец. Прости, беседа получилась не слишком комфортной. На-ка, выпей еще, – наставник подтянул к себе чашку Элль, слил в нее остатки из своего стакана. – А теперь иди к себе, отдохни. Не нужно приступать прямо сейчас.
Элль послушно допила терпкий напиток, попрощалась и вышла.
Когда расстояние между ней и комнатой наставника составило две крыши, семьдесят две ступени и три пролета, проснулся Голос. «Не нравится мне все это, – поделился невидимый друг. – Не стоило пить то, что он предлагал, ты стала сама не своя. Потом, к чему такая таинственность с картами? Нуднейшее задание, на мой взгляд. Хоть каждому встречному про него рассказывай, вряд ли кто-то заинтересуется».
– Почему я сразу не распечатала письмо? Мне ведь хотелось это сделать.
«Без адресов и марок? Готов поклясться, конверт пустой. Даже если это настоящее письмо, с чего ты взяла, что оно от Алии? Ох, не нравится мне наставник, какой-то он мутный. Вечно такой весь правильный, ни одной лишней эмоции на лице… Да и потом, откуда письмо, если исчезнувшие, скорее всего…»
– Замолчи!
Если верить самой распространенной версии, которую ребята передавали друг другу шепотом, оглядываясь, нет ли рядом взрослых, оттуда, где сейчас Алия, письма не приходят. Если верить – но Элль не верила. В отличие от Голоса. «Ты же читала, что хранить в доме вещи мертвецов – плохая примета, поэтому от них избавляются. И что если повторить имя покойника нечетное число раз, кратное пяти, он вернется злым духом и будет пакостить. Все сходится: вам запрещают говорить про пропавших, а их вещи тут же забирают».
– Алия жива-здорова, – процедила Элль сквозь зубы. – Она ничем не болела. С ней все было хорошо. С ней и теперь все прекрасно.
«Откуда ты знаешь, что она не болела? Она ведь жаловалась на слепоту, ты сама мне говорила. А еще… Ты ведь сама тогда…»
– Замолчи, замолчи, замолчи!
Элль в ярости сорвала кулон, отбросила; камень глухо стукнулся о плитку лестничного пролета, отскочил в сторону, в темный угол. Папка упала под ноги. Элль спрятала лицо в ладонях, едва сдерживая рыдания. Полтора года назад она тащила тоненькую, хрупкую Алию вброд по холодной воде. Не считая раннего завтрака, они целый день не ели и не пили. На следующее утро Элль было больно дышать и говорить, она то ныряла в беспамятство, то резко приходила в сознание в мокрой от пота постели. Хорошо, что в лазарете быстро справились с той жуткой лихорадкой. А что произошло с Алли? Может, и ей было плохо, а помочь не сумели?..
Нужно поскорее закончить с картами. Сделать все так, чтобы наставник не смог ни к чему придраться. Потребовать, чтобы он выполнил обещание и рассказал всю правду об Алли – даже если тот пойдет на попятную, откажется от своих слов, если конверт окажется пустым. «Хорошо, все будет хорошо», – пробормотала Элль, чувствуя, как тугой узел в груди потихоньку слабеет. Она только сейчас поняла, что сидит на пыльном полу, что с правой ноги слетела туфля, пятка мнет край папки, а лампа мигает. Голова кружилась. Такие приступы иногда случались – минуты, когда она что-то делала, не отдавая себе отчета не запоминая, где находится и что происходит.
– Извини. Я и правда сама не своя.
Голос не ответил. Элль прижала руку к груди и замерла, не почувствовав кулон под ладонью. Сердце пропустило удар, почти развязавшийся узел снова затянулся, вызвав болезненный спазм. Потом ее накрыло волной облегчения: надо же, умудрилась забыть, что сама, разозлившись, отбросила камень в сторону. Но вдруг с ним что-то случилось при ударе об пол? Раскололся или закатился в какой-нибудь узкий проем так, что не достать? Элль пошарила вокруг себя.
Кулон она отыскала. Протерла от пыли, погрела в руках.