Кокон
Шрифт:
— А к кому нам еще обратиться? — возразил он. — К другому главарю другой банды? Нет уж, спасибо.
— Ни в коем случае, — сказала она. — Едва ВК выяснит, что в действительности произошло в Кратере, поднимется такой шум, что только держись. Они поставят на уши весь мир. Ни один барон не осмелится нас принять, а если увидит, то немедленно сдаст властям.
— Тогда мы должны сдаться сами.
— Сколько же раз вас нужно лягнуть, прежде чем вы поймете, что за этой лошадью не стоит ходить по пятам? — фыркнула Вивьен.
— Что вы хотите сказать? Ну ладно, я готов допустить, что они виновны в несправедливых
— Вы хотите провести остаток жизни в заключении?
— Что?
— Впрочем, есть еще один путь — они могут стереть вам память. Правда, тут вы рискуете полностью утратить личность. Мнемотехника пока не настолько точная наука, за какую ее пытаются выдать. — Коскинену показалось, что Вивьен вздрогнула. — Я бы, например, предпочла провести всю жизнь за решеткой, только чтобы никто не лез мне в голову всякими зондами. Узник всегда найдет способ пристойно покончить с собой.
— Но почему? Ведь я вовсе не склонен к бунтарству…
— Судите сами. В настоящее время на всей Земле вы и только вы знаете, как работает генератор. Человек вроде Маркуса, который способен хладнокровно засудить и расстрелять невинного только потому, что тот, возможно, когда-нибудь в будущем захочет причинить неприятности… такой человек не станет рисковать и дожидаться, когда секрет выйдет из-под его контроля. Я не утверждаю, что Маркус действительно лелеет мечту стать военным диктатором Соединенных Штатов — сейчас, во всяком случае, — но постепенно, шаг за шагом, он обязательно к этому придет. А если он, не дай Бог, им станет, тогда все… Абсолютная власть плюс абсолютная неуязвимость — как вы собираетесь этому сопротивляться?
— Вы преувеличиваете, — сказал Питер.
— Заткнитесь, — велела Вивьен. — Дайте подумать.
Только шелестел ветерок. Где-то неподалеку со скрежетом пронесся поезд. Тлеющий уголек сигареты Вивьен мигнул и погас.
— Знаю я одно место, — проговорила она наконец. — Есть у Зиггера гнездышко, записанное на другое имя. Там битком набито припасов и оружия, как и во всех остальных его норах, а еще там есть специальная система фоносвязи, подключается к общей сети через экранированный кабель. Не, думаю, что ВК быстро вычислит это логово. Мы там отсидимся, может быть свяжемся с кем-нибудь из надежных людей, например, с бразильцами, потом попробуем покинуть страну.
— А дальше? — полюбопытствовал он.
— Не знаю. Быть может, лучше всего — забросить ваш кокон поглубже в море и остаток жизни скрываться где-нибудь в лесной глуши. Хотя, не исключено, мы придумаем что-нибудь получше. Не надо меня мучить, Пит. Я вот-вот сломаюсь.
— Нет, — сказал Коскинен.
— Что? — она шевельнулась.
— Прошу прощения. Наверное, я слишком честен, или, наоборот, вы чересчур недоверчивы. Но когда я давал согласие на участие в марсианской экспедиции, то одновременно присягал на верность Конституции. — Он с трудом поднялся на ноги. — Я намерен связаться с ВК, чтобы они прилетели и забрали меня.
Она тоже встала.
— Нет, не надо!
Коскинен положил руку на выключатель генератора поля.
— Оставьте в покое пистолет, — сказал он. — Я все равно успею включить экран раньше, чем вы выстрелите. И у меня хватит терпения пересидеть вас.
Вивьен отступила назад, сунула руку в карман и вытащила детонатор.
— А это вы тоже пересидите?
Он охнул и шагнул к ней.
— Стойте на месте! — взвизгнула Вивьен, и Питеру показалось, что он услышал щелчок откинутого предохранительного колпачка. — Если вы позвоните в ВК, я убью вас!
Коскинен застыл как вкопанный.
— Неужели? — с усилием выдохнул он.
— Да… это очень важно… действительно очень, Пит. Вы упомянули тут о своей присяге. Р-р-разве вы сами не понимаете, что Маркус… он ведь уничтожит последнее, что осталось от Конституции… — Вивьен заплакала. Коскинен слышал в темноте ее всхлипывания, но знал, что она по-прежнему сжимает детонатор в руке.
— Вы меня неправильно поняли, — взмолился он. — Почему вы уверены, что Маркус поступит именно так, как вы говорите? Ведь его статус ниже, чем у члена правительства! Есть ведь и другие органы власти — Конгресс, суды, Президент… Я не могу поставить себя вне закона только потому, что вы им не доверяете!
Снова нависло молчание. Питер ждал, думая сразу о многих вещах, ощущая свое беззащитное одиночество. Наконец Вивьен судорожно вздохнула, и он услышал ее тонкий, слабый голос:
— Может быть, вы и правы. Я не могу быть абсолютно уверенной. В конце концов, эта ваша машина, ваша жизнь и… я всегда успею спрятаться. Мне только очень хотелось бы, чтобы вы поступили так, как считаете нужным… прежде чем вы угодите в их паутину… мне этого очень хотелось бы. Когда вы попадете к ним, будет поздно. А вы совсем не заслуживаете того, что с вами после этого может случиться.
— Дэйв, — подумал вдруг Коскинен. — Ведь есть еще Дейв. Он долго стоял, согнувшись под тяжестью ноши за спиной, вспоминая.
Я отдался на волю волн, ничего не предпринимал, почему? Потому что боялся, потому что хотел избежать ответственности… Но как же мне надоело, что мной помыкают все, кому не лень!
Вместе с решимостью вернулись силы, он выпрямился, голос его был тверд.
— О'кей, Ви. Сделаем по-твоему. И, кажется, я знаю, как это сделать. Пошли.
Сунув детонатор в карман, Вивьен молча последовала за ним. Им пришлось пройти несколько кварталов, прежде чем, завернув за угол, они наткнулись на притулившуюся возле магазинчика кабинку уличного фона. Она дала ему несколько монет — в этом костюме у него не было ничего — и безмолвно застыла у двери. В свете фонаря было видно, что щеки ее мокры от слез, но губы по-прежнему решительно сжаты.
Сначала Коскинен вызвал такси, а затем набрал номер местного отделения ВК. Экран осветился малиновым светом: правительственные учреждения всегда записывали звонки. Изображения он включать не стал. Зачем раньше времени показывать себя без бороды?
— Бюро Военной Контрразведки, — ответил женский голос.
Коскинен напрягся.
— Внимание, — сказал он. — Это очень срочно. Немедленно дайте прослушать эту запись вашему начальству. Говорит Пит Коскинен, участник экспедиции на «Франце Боасе». Я знаю, что вы меня ищете. Я нахожусь на свободе и то, в чем вы заинтересованы, у меня с собой. Но я не уверен, что могу вам доверять. Я пытался связаться со своим товарищем по экспедиции Дэвидом Абрамсом пару дней назад и узнал, что он задержан. Мне это очень не нравится. Надеюсь, вы меня понимаете. Вещь, которую я ношу при себе, слишком важна, чтобы передавать ее кому попало.