Коктейль ненависти
Шрифт:
– А как ты узнаешь? – спросил Артем.
– Надо туда ехать, – решил Ярослав, – и недельку пожить. Хотя правильно заметил Яков: если уж они так нужны, их искали бы здесь.
– Лидия Павловна, – обратилась Вика к Титовой, – эта соседка ваша, она хороший человек?
– Как сказать… Скандальная женщина.
– Она знает номер вашего сотового, – продолжала Вика, – а номер телефона Трофимовых вы ей давали?
– Нет.
– А когда вас захватили, вы дали номер?
– Меня заставили звонить Жене.
– Извините
– Несколько раз, – удивленно ответила Лидия Павловна, – требовала, чтобы я поменялась квартирами с ее дочерью.
– Вот вам и ответ, кто эти парни, – сказала Вика мужчинам. – Дамочка решила воспользоваться ситуацией.
– Ни хрена себе, – проворчал Артем. – А что, сейчас всех педагогов учат быть следователями?
– Я уже отвечала на этот вопрос, – улыбнулась Вика. – Я работник Министерства образования.
– А у меня, например, такое впечатление, – усмехнулся Артем, – что ты из органов. Крепкая, умная, стреляешь отлично, наверняка и приемчики знаешь.
– Приемам самозащиты обучена, – кивнула Вика.
– Да хватит вам! – Яков остановил открывшего было рот Ярослава. – А что стрелять умеет и умная, так сейчас таких немало. У меня в агентстве три девушки есть, которые и стреляют лучше некоторых парней, и в рукопашном многим форы дадут.
– Я не понимаю, почему вы мне не верите, – сказала Вика.
– Да мы привыкли друг другу правду говорить, – усмехнулся Артем. – Ты не обижайся.
– Да я не обижаюсь, – ответила Вика.
– А ловко ты дело с парнями решила. – Артем улыбнулся.
– Это только предположение, – тихо проговорила Вика. – Но все же стоит выяснить, так ли это.
– Ирина Николаевна так и умерла, не узнав про Женьку. А деду с бабкой мы тоже ничего говорить не будем, или как? – спросил Артем.
– Да и вообще, мне кажется, пора милицию известить, – сказала Алена, – чтобы меры принимали.
– Тогда Женьку наверняка убьют, даже похоронить его не сможем, – вмешался Яков. – Пусть все как есть остается, может, он сумеет сообщить, где находится. Вот тогда, конечно, и будем что-то предпринимать.
Вика благодарно посмотрела на него.
– Да и нам спокойнее будет, – согласился Ярослав. – А то вон Ден влез с разговорами, и где он сейчас? Да и племянник его исчез. Говорят, в Китай вернулся, но не собирался он туда.
– Ну, что не в России Евгений, понятно, – кивнул Артем. – Но где он и что делает? Конечно, обращаются с ним, наверное, неплохо. Да может, его уже и в живых нет, уж больно он ранимый был. Наверняка ему там тяжко.
Саудовская Аравия
– А знаешь, – с улыбкой проговорил плотный загорелый мужчина, – это что-то необычное. Но если ты обманул насчет
– Видит Аллах, – вздохнул Азиз, – я не хочу с тобой ссориться, Говард. Но недоверие оскорбляет меня. Тебе я на первый раз прощаю и оскорбление, и угрозу, хотя никогда не делал этого. Мы с тобой сможем быть на первом месте в таком бизнесе, как наркопродажа. Но к сожалению, большого количества получить никак не удается…
– Да почему? Неужели трудно заставить…
– Невозможно. – Азиз достал сигару.
– Ты начал курить? – удивился Говард.
– В России погиб мой сын, и я закурил. Даже начал принимать наркотик, но сумел вовремя остановиться. Теперь не перебивай и слушай.
– Ты простудился, – достав из сумки ампулу и шприц, сказал темнокожий мужчина в белом халате. – Сейчас сделаю укол и…
– Извините, – перебил его Евгений. – Вы хорошо говорите по-русски. Могу я узнать, где вы учились?
– В Ленинграде, – ответил врач. – Кстати, жена у меня русская. Она умерла. Мы были в Джибути, там Анна заразилась малярией. Спасти ее не удалось.
– Как вас зовут?
– Доктор. Просто доктор. Здесь забываешь свое имя. А я и не хочу его помнить. Моя жена и сын умерли, и в этом я обвиняю себя. Поэтому избрал путь раба – это наказание за смерть жены и сына. А тебе сейчас будет легче. – Доктор набрал в шприц лекарство.
– Не надо, – покачал головой Женя, – я поправлюсь сам. Оказывается, в болезни есть свое удовольствие.
– Хорошо. Но я обязан доложить хозяину о твоем нежелании лечиться.
– А как же наказание? Или предательство тоже помогает забывать свою вину?
Доктор пристально посмотрел на него.
– Меня зовут Хусейн, – тихо проговорил он. – Три дня тебе нельзя подниматься и десять дней нельзя работать. А укол я все-таки сделаю.
– Спасибо, – улыбнулся Женя.
– Привет России передай, – вздохнул Хусейн. – Особенно Ленинграду. Сейчас он Санкт-Петербург. Зря переименовали.
– Я не знаю, когда переименовали, я родился в девяностом. А потом…
– Все, больной, – неожиданно строго проговорил Хусейн. – Принимайте таблетки, а уколы я буду делать ежедневно. – Он вышел.
Женя увидел стоящего у открытой двери охранника.
Азиз, улыбаясь, щелкнул пультом.
– А ты умеешь уговаривать, – прошептал он. – Но раб обязан говорить хозяину обо всем, поэтому раб будет наказан. – Он нажал кнопку.
В кабинет вошел лысый здоровяк.
– Доктору всыпать двадцать пять плетей, – приказал Азиз, – потом убить. Вспороть живот и пусть подыхает.
Лысый вышел. Азиз включил камеру наблюдения. Женя отжимался от пола.
– Мальчик научился обманывать. Хотя Хусейн действительно нашел у него простуду.