Кольцевая электричка
Шрифт:
Участники совета директоров молчали и выдерживали сканирующий взгляд председателя собрания. Перед тем, как говорить, он должен был проникнуть взглядом в мозг каждого, узнать, чем заняты его мысли, с какой ноги он встал сегодня с кровати, болеет ли у кого-нибудь теща и успела ли с утра нагуляться любимая собачка. Конечно, это был просто взгляд обычного человека, но видевшего столько людей, эмоций и настроений, что сотрудники опасались при нем даже думать о чем-нибудь, кроме работы, и чувствовать что-либо, кроме позитива.
Первое слово, конечно, имел только он – Царь, как его называли вполголоса в кругу своих семей или самых близких друзей, или Сухарь, как иногда
Почему сотрудники терпели такую муштру? Потому, что Лев был уверен, что лучшие результаты требуют и лучших вознаграждений; зарплата у его сотрудников была на порядок выше, чем на предприятиях конкурентов, хотя и контролируемая их фирмой доля рынка составляла порядка 70%, а конкурентам оставался мусор, 30% на всех.
– Мы собрались, чтобы вы могли изложить план ваших действий на две ближайшие недели. Графики вами были составлены, как и требовалось, с ними я уже я ознакомился и теперь задам возникшие у меня вопросы, – без обращения «дамы и господа», или «товарищи», или еще какого-либо начал собрание Лев Николаевич. Он считал подобные вступительные фразы пафосными и неуместными: ведь всем и так ясно, к кому обращается: к собравшимся.
Потом Царь стал задавать вопросы. Они были глубокими, цепкими, четкими и лаконичными. Лев Николаевич считал, что много слов говорят, когда хотят запутать и утаить истину. Владеющий ситуацией человек всегда способен ответить «да» или «нет» и отделить белое от черного. Сотрудник, к которому обращались, собирался, концентрировался на ответе и тоже говорил коротко и четко. Если специалист плавал в вопросе, это сразу выходило на общее обозрение испариной на лбу, красными пятнами на шее или побелевшими губами. Когда директор был недоволен сотрудником, он обращался к нему не по имени-отчеству и даже не по фамилии, а по должности.
– Повторяю свой вопрос начальнику отдела логистики. По какой причине сроки прибытия груза вы обозначаете следующей неделей? Это может означать только ваши недоработки. Значит, вы не отслеживаете продвижение товара, который уже в среду должен быть распределен на партии, в четверг, согласно графику, отгружен в регионы, а вы мне не можете ответить, в понедельник или в пятницу ожидать его прибытие? – голос Царя был жесток и холоден, как бритва.
– Извиняюсь за неточную формулировку. Сказав, что груз прибывает на следующей неделе, я имел в виду, что прибытие партии товара мы ожидаем согласно установленному графику. Все фуры автопоезда исправны и следуют колонной без отставаний. Три раза в день производится отслеживание продвижения автомашин. Согласно графику, ожидается прибытие автопоезда до 8 утра во вторник, – покраснев от замечания и даже встав со своего места, отвечал главный логистик фирмы, молодой круглолицый кудрявый парень высокого роста в больших круглых очках.
После того, как Царь отвел от него взгляд, он понял, что директор его ответом удовлетворен, и сел на свое место, глотая воздух после произнесенной на задержке дыхания речи.
Собрание продолжалось.
– Вера Андреевна, как протекает процесс распределения товаров с центрального склада по складам регионов в ожидании новой партии? – последовал вопрос, адресованный заведующей складами, тучной рыжеволосой женщине предпенсионного возраста.
– Лев Николаевич, мы готовим партии для отгрузки в регионы по мере поступления заявок от руководителей филиалов. На данный момент заявки поступили только от 13. То есть 8 филиалов еще даже не определились с заявками, – немного подрагивающим от волнения голосом произнесла, вставая, завскладом.
– По какой причине я не в курсе? – уже не просто сухим, а режущим пространство голосом произнес Лев.
– Я написала две служебные записки в четверг вечером, на имя куратора регионов и коммерческого директора, – оправдалась завскладом.
– Коммерческий директор, почему не поставил меня в известность? – Лев пронзил взглядом Романа Малахова.
– Потому что я решил вас не беспокоить по рабочим вопросам, – ответил Роман, волосы на голове, которого от напряжения стали топорщиться еще больше. – Были предприняты все возможные меры, мы вместе с Виктором Ивановичем связались с директорами региональных филиалов и продлили срок предоставления заявок до девяти часов утра сегодняшнего дня. Задержку предоставления заявок они объясняют задержкой заявок со стороны клиентов, – изложил ситуацию Роман.
– Куратор регионов, надеюсь, переправил уже заявки на склад? Или проверяет их и задерживает отгрузку товаров? – с вызовом в голосе поинтересовался Лев Николаевич.
С места поднялся Виктор Иванович Староселец, крупный лысоватый мужчина с кубанскими усами.
– Лев Николаевич, – огорченным голосом обратился он к директору, – к девяти утра были предоставлены только 6 заявок. Они отправлены на склад для подготовки груза и параллельно проверяются сотрудниками отдела в настоящий момент. К директорам филиалов, не предоставившим вовремя заявки, а это Курманов – уфимский филиал и Возов – оренбургский филиал, будут приняты меры.
– А пока меры взыскания придется применить к вам, – сухо постановил Царь. – Предложения по ним готов услышать от вас самого. Насколько я помню, это не первое взыскание.
– Это второе будет. Первое было 20% премии. Думаю, в этот раз в два раза больше должно быть взыскание, – пытаясь говорить ровным тоном, произнес Виктор Иванович.
– Пусть будет 50%, но это только в том случае, если вы до 12 часов нынешнего дня успеете предоставить оставшиеся заявки и объяснительные от директоров филиалов. В противном случае, думаю, премию вы в этом месяце не получите, – подвел итог Лев Николаевич.
Ажиотаж с распределением грузов по региональным складам возник из-за того, что требовалось освободить центральный склад для принятия новой партии товара. Все понимали, что, если в два из 21 филиала вообще не будет отправлен товар, складских площадей все равно будет достаточно для приема новой партии, но поскольку директор отдал распоряжение, а оно не было выполнено в срок и целиком, кто-то должен быть наказан в любом случае.
После расстановки всех точек на привычные им места, то есть над буквой i, собрание завершилось. Некоторые его участники выходили обессиленные, с таким видом, как будто их побили.
Лев Николаевич не вставал со своего кресла, ожидая, когда сотрудники освободят зал собраний.
Когда дверь закрылась, он поднял взгляд на висевшие над ней часы. Это была традиция: над всеми дверями офиса с обеих сторон висели одинаковые часы с эмблемой фирмы – циркулем, расчерчивающим глобус. После чего Лев перевел глаза на свой наручный, скромный с виду, но баснословно дорогой, швейцарский хронометр, идущий секунда в секунду с кремлевскими курантами. Удовлетворенный результатом, он, поднявшись, прошел в свой рабочий кабинет и стал у окна, пристально глядя вдаль. Как и положено в это время, показалась электричка. Она весело ехала вдаль, за новыми впечатлениями, везя своих пассажиров туда, где они будут счастливы. Машинист был профессионалом своего дела и следовал расписанию минута в минуту.