Кольцевая электричка
Шрифт:
Планерка отняла более часа. Открыв свой ноутбук, Лев стал отслеживать по сети, какие документы печатают сотрудники в настоящий момент, после чего погрузился в просмотр служебной документации. Когда Лев Николаевич уходил в работу, он утрачивал связь со временем.
К действительности его вернул звук селектора.
– Лев Николаевич, к вам сотрудница Харлампиева, по личному вопросу, когда вам удобно будет ее принять? – произнес голос Марины в динамиках громкой связи.
Царь взглянул на часы: стрелки показывали без 18 минут час. Марина, зная его привычки, пригласила посетительницу из
– Пусть зайдет, – разрешил Лев Николаевич.
Незамедлительно открылась дверь, ведущая в приемную. Посетительница наверняка уже стояла, держась за ручку двери, и ждала кивка секретаря.
В проеме показалась женщина средних лет, ухоженная и хорошо сохранившаяся для своих лет шатенка. Она держала в руках зеленую пластиковую папку для бумаг. Лев сразу зацепился взглядом за папку и стал анализировать, какие документы могут быть применимы к личному вопросу, но безуспешно.
Харлампиева была рядовым бухгалтером в компании. Серьезная и дисциплинированная. Очень переживающая за результат своей работы и поэтому старающаяся избегать ответственности. Если она решилась зайти по личному вопросу к директору, наверняка вопрос был чрезвычайной важности, поскольку обычно его присутствие вызывала у нее чувство оцепенения.
– Слушаю вас, Антонина Евгеньевна, – постаравшись смягчить голос, начал разговор Царь. Он специально заговорил первым, чтоб разрядить ситуацию и в максимально сжатые сроки перейти к сути вопроса.
– Здравствуйте, Лев Николаевич, – предварительно прокашлявшись, поздоровалась она.
– Здравствуйте, Антонина Евгеньевна, – вспомнив о принятых в обществе условностях, ответил Лев.
– Вы, наверное, помните моего сына Юрочку, – заговорила Антонина. Разговор начинался, как и боялся Лев Николаевич, издалека, но Харлампиева была сотрудником, работающим в его компании с момента создания, порядка 12 лет, и имела право на некоторую мягкость с его стороны и надежду на то, что он может помнить что-то о ее семье.
– Да, он программист и женился недавно, – задумавшись на секунду, ответил директор. Он иногда ругал себя за способность помнить лишние подробности. На его взгляд, эта способность переполняла мозг ненужной информацией.
– Ну не совсем недавно, больше пяти лет уже, – поправила его бухгалтер.
– Как быстро летит время! – заметил Лев. Если бы он смог удивляться, сейчас он должен был бы испытать такую эмоцию, но от эмоций он давно отказался и теперь лишь констатировал факт.
– Да, женился, дочка у него родилась, Леночкой назвали, ей уже пятый годик сейчас, такая умница, она и петь умеет, и стихи рассказывает, актрисой мечтает стать, вот ее фотография, – произнесла Антонина Евгеньевна скороговоркой и показала заранее приготовленную фотокарточку среднего размера, достав ее из папки для бумаг.
С фото на него смотрел кудрявый смущенно улыбающийся белокурый ангел.
– Красивая у вас вырастет внучка, – сделал вывод Лев Николаевич.
После этих слов бабушка не сдержалась, и слезы покатились из немигающих глаз.
– Она может не вырасти, Лев Николаевич, – прохрипела женщина. – У нее выявили злокачественную опухоль головного мозга. Операции такой сложности делаются только в США. Точнее, делать пытаются и в других местах, но там выживают не больше 50% пациентов.
– Очень жаль, конечно. Но вы знайте, если суждено, она обязательно выживет… Против судьбы не пойдешь, – сделал вывод Лев Николаевич.
– Лев Николаевич, умоляю вас, помогите, больше не к кому обратиться. У нас нет денег на операцию в Америке, – красными глазами, полными слез, смотрела на него Анастасия Николаевна.
– Каким образом я могу вам помочь? – поинтересовался Лев.
– Мы собираем деньги на операцию, но нам очень много не хватает. Могли бы вы занять? Я обязательно отдам. Если нужно, расписку на квартиру напишу, – умоляюще произнесла Харлампиева.
– Хорошо, я дам команду в бухгалтерию, чтоб вам выдали наперед двухмесячную зарплату, – предложил директор.
– Лев Николаевич, мне нужна зарплата, не за два месяца, а за три года, – потеряв напор и прикрывая рот рукой, произнесла Антонина.
– Думаю, такой значительный аванс может негативно сказаться на вашей работе, – резюмировал Лев Николаевич и, поразмыслив мгновение, добавил: – А вы не пробовали обращаться в благотворительные фонды? Говорят, они могут помочь в таких серьезных случаях.
– Куда мы только ни обращались, везде говорят: ждите. А времени нет ждать. Смерть – она ждать не умеет, – обреченно произнесла Антонина Евгеньевна.
– Я недавно слышал про один небольшой благотворительный фонд, так там времени на рассмотрение подобных вопросов затрачивают намного меньше, чем в крупных. Я постараюсь вспомнить его название и оставлю координаты у секретаря, – сухо сообщил Лев Николаевич. Единственное, чего он сейчас боялся, – это истерики и криков.
Антонина Евгеньевна не нашла в себе сил что-либо ответить и даже поднять глаза на человека, который имел возможность и средства, но даже не попытался помочь спасти ее любимую внучку, а отговорился, отправив ее в какой-то благотворительный фонд, которого название даже не помнил.
Она встала и, понурив голову, направилась к выходу, еле передвигая ноги, скорее даже волоча их за собой. Взявшись за ручку двери, она обрела необходимое равновесие и обернулась к начальнику, с которым работала уже 12 лет и своим старательным трудом приумножала его богатство.
– Деньги должны быть средством, а не целью, – с трудом проговаривая слова, произнесла Антонина Харлампиева, пошатнувшись и судорожно схватившись за ручку.
– Да, я в курсе, – подняв на нее холодный взгляд, произнес Царь, чеканя слова.
Дверь закрылась.
Часы показывали без семи минут час. Теперь нужно было сделать один звонок и можно было ехать на обед.
– Марина, пусть машина будет готова как обычно, в час я выйду, – произнес он в селектор.
– Будет сделано, Лев Николаевич, – произнесла Марина как всегда четко, но ему показалось, что в ее голосе слегка заметно проскальзывает нота неприязни и презрения.
Записав на стикер по памяти номер телефона, название и имя руководителя фонда социальной помощи, Лев отключил ноутбук и, глядя на ровный ярко-желтый прямоугольник бумажки, подумал о судьбе.