Кольцевая электричка
Шрифт:
Если допустить, что Бога нет, тогда вся эта жизнь – это тупая попытка убежать от смерти, которая тебя рано или поздно догонит. Если допустить, что Бог есть, тогда должен быть какой-то смысл жизни. Должен быть не только бег по кругу, должны происходить какие-то события, чтобы понять, для чего и как ты живешь. Чтобы вырваться из круга. Если каждое событие происходит не случайно, значит, так и должно быть. А если ребенок заболел, это что – испытание для родителей, как они перенесут потерю? Но испытания не должны ломать, они должны укреплять. Так, может быть, стоит тем, у кого есть возможность, помогать тем,
Вообще Лев Николаевич всегда верил в судьбу, как ни пытался избавиться от этого предрассудка.
– Вот, значит, как сказывается возраст: становишься слизняком и философом, а бег по кругу продолжается и никаких событий, открывающих смысл жизни, не происходит, – подумал Царь, вставая со своего кресла в момент, когда минутная и секундная стрелка замерли на цифре 12, а часовая на единице.
Глава 3. Призрак детской мечты
Большой черный «джип» в люксовой комплектации со скрытой под черным смокингом кузова броней, стоивший дороже нескольких лимузинов, стоял на своем законном месте, возле выхода из офисной высотки. Охранник, с вахты проводив директора до машины, направился на свое рабочее место. Возле «джипа» шефа уже ожидал телохранитель и шофер в одном лице, Геннадий.
– Куда направляемся, Лев Николаевич? – открывая для него переднюю пассажирскую дверцу «джипа», доброжелательно поинтересовался Гена. Он знал, что ездить сзади шеф не любил.
Геной Талмаевым звался крупный парень лет тридцати, спортивного телосложения, темноволосый, со стрижкой площадкой и пугающим шрамом, пересекающим левую скулу и теряющимся на мощной шее. Этот сержант, прошедший горячие точки, был одним из немногих сотрудников, к которым Царь испытывал симпатию, хотя ни симпатия, ни безразличие у него никак не проявлялись.
– Как обычно, – ответил Лев, устраиваясь удобнее на сиденье из эксклюзивной кожи. Сейчас он особо повадками походил на льва, развалившегося на троне, покрытом шкурами.
Лев Николаевич считал заданный вопрос лишним, поскольку на обед ездил в одно и то же место, но решил, что сотрудник стремится достойно выполнять свои обязанности, уточняя маршрут передвижения.
«Джип» направился в сторону леска, видневшегося из окна его кабинета. Водитель всегда возил Льва Николаевича обедать в один и тот же охотничий трактир, носящий грозное название «Берлога». Причин было несколько. Во-первых, трактир располагался недалеко от офиса. Во-вторых, он располагался среди деревьев и напоминал бизнесмену о беззаботных летних каникулах в деревне у дедушки с бабушкой. В-третьих, здесь был слышен шум проезжающей рядом кольцевой электрички. Ну и, в-четвертых, в этом дорогом и закрытом месте потрясающе готовили.
Чтобы доехать до кабачка, нужно было миновать переезд. Постоянно, когда они подъезжали к переезду, шлагбаум опускался, чтобы машины пропустили электричку. Гена первое время предлагал выезжать чуть позже, дабы не стоять в пробке на шлагбауме, но Лев не соглашался. Для него это было прикосновение к мечте детства.
В этот раз шлагбаум опустился прямо перед «джипом». Впереди машин не оказалось, и Лев Николаевич был доволен, что сможет рассмотреть электричку совсем близко. Он всегда пытался разглядеть машиниста. Ему хотелось увидеть в окне того веселого усатого дядьку из его детства – может быть, тогда мечта угаснет. Хотя, конечно, это было невозможно: простые арифметические подсчеты говорили о том, что машинист из детства, если и жив, то уже лет 20 находится на заслуженной пенсии.
Перед переездом электричка всегда притормаживала из-за предстоящего поворота рельс.
И тут из окна электровоза выглянул машинист и посмотрел на сидящих в лакированном «джипе». Глаза машиниста на мгновение даже встретились с глазами Льва Николаевича.
Машинист был одет в форменную куртку. На голове была фуражка, из-под которой пробивались черные кудрявые волосы, глаза внимательные, ровный нос, плотно сжатые губы.
Электричка пронеслась, и шлагбаум поднялся, Гена надавил на педаль газа, и машина продолжила свой путь, а Лев Николаевич все еще находился в оцепенении.
То, что он увидел, не укладывалась в его сознании. Он увидел себя стоящим у окна электропоезда. Он увидел не просто человека, похожего на него. Он увидел себя. Он только что смотрел себе в глаза.
Произошедшее событие напугало Льва. Он всегда стремился усилить контроль своего сознания над действительностью, а тут у него явно начались галлюцинации.
– Наверное, это от переутомления – подумал Лев. И попытался занять свой мозг работой, но ничего не получалось: мысли все время возвращались к промелькнувшему образу.
Тут молчание нарушил Гена.
– Кстати, босс, вы не обратили случайно внимание на машиниста? Мне показалось, на вас похож сильно, – Гена украдкой поглядывал на начальника, вероятно, ожидая упреков с его стороны.
– Ты, значит, тоже это видел? Значит, это не галлюцинация? Галлюцинация ведь не может быть у двоих сразу, – озадаченно произнес Лев, после чего, подумав, скомандовал: – Гони на ближайшую станцию, нужно приехать раньше электрички.
– А как же обед? Ведь почти приехали? – огорчился Гена: он привык, что в обеденное время, пока ждал босса возле машины, всегда мог спокойно съесть свой бутерброд, заботливо приготовленный женой.
– Обед отменяется! – с юным задором ответил Царь. В нем проснулся охотник за приключениями, и его это раззадорило.
На ближайшей станции они не успели перехватить электричку – она уехала прямо перед ними. На второй станции электричка начала отъезжать, когда они уже подбежали к электровозу и вновь увидели в окне двойника.
– Вы бы поберегли себя, Лев Николаевич, – глядя на тяжело дышащего после пробежки директора, посоветовал Гена. – Может, в офис поедем? Скоро обед закончится.
– Какой офис? Гони сразу через две станции, чтоб успели наверняка! – возмущенно воскликнул Лев. Он прикоснулся к захватывающей тайне, а его пытались вновь от нее увести.
В этот раз они встретили электричку уже на станции. Гена успел выяснить, где останавливается электровоз, и две фигуры в деловых костюмах и темных очках стояли на перроне, как нечто чуждое, из иной реальности, и вглядывались в приближающийся состав.
Когда электричка остановилась, Лев увидел, что на него смотрит он сам, удивленно моргая глазами. Лев Николаевич по природе своей был лидер и поэтому, несмотря на удивление, взял ситуацию под свой контроль.