Кольцо Фрейи

Дворецкая Елизавета Алексеевна

Она наклонилась, чтобы вытереть Хлоде лоб.

– Уйди! – вдруг вскрикнула молодая женщина так истошно, что Финна в испуге отшатнулась. – Уйди, я не хочу тебя знать! Он не твой! Он мой, я не отдам! Ты же умерла! Тебя же убили, тебе раскроили голову, я видела!

– Что с тобой? – охнула Тюра, холодея от страха.

– Я знаю, ты мертва! – Хлода вскинулась, наполовину привстала, прижавшись спиной к подушке, и мимо женщин смотрела куда-то в угол. Ее и без того большие глаза сейчас стали огромными, в них отражался ужас. – Проваливай обратно в Хель, дохлое чучело, нечего тебе здесь делать!

В покое было почти темно, лишь два светильника горели на сундуке. В углах сгущались тени, и Тюре вдруг почудилось, что рядом стоит еще кто-то, кроме нее и служанки. Кто-то стоял и слушал слова, обращенные не к ней и не к Финне.

Дрожа, Тюра обернулась туда, куда был устремлен невидящий взгляд Хлоды. В углу стояла сотканная из сумрака фигура без лица, и тогда вскрикнула сама Тюра, пошатнулась, узнав черную женщину из своего сна!

Невольно она кинулась к двери, желая бежать, но оглянулась и увидела, что в углу пусто. Тюра остановилась, привалилась к стене, прижав к груди руку и стараясь отдышаться.

– Что с тобой, хозяйка? – К ней шагнула испуганная Финна. – Тебе тоже мерещится? Мне все чудится, будто кто-то тут стоит… какая-то баба черная, страх такой, прямо бы и убежала! С прошлой еще ночи она тут, я не смела сказать… Стоит, будто ждет чего. Стоит и ждет…

– Это она! Ведьма! – Хлода елозила по постели, будто искала, как бы спрятаться среди подушек, смятых простыней и сбившегося одеяла. В сорочке, растрепанная, изможденная, она была лишь тенью прежней красавицы и сама напоминала не то ведьму, не то привидение. – Она не может здесь стоять, она умерла! Спросите ту рыжую! Она сама ее убила, этим Харальдовым топором, которым он бьется на праздниках! Убила! Улла мертва. Она больше ничего не может!

Вдруг лицо ее исказилось и стало совсем бессмысленным от страха; Тюра и Финна подались друг к другу и разом глянули в темный угол.

– Это ее мать! – вскрикнула Хлода, и голос ее сорвался на визг. – Та старая ведьма, что хотела съесть Харальда маленького! Она пришла за ним! За моим ребенком! Но я его не отдам! Она дала мне его, но сказала, что заберет, но я не отдам!

– Кто дал тебе… что дал? – прошептала Тюра, снова приблизившись и глядя на невестку с таким ужасом, будто та на глазах начала обрастать волчьей шерстью.

Хлода связалась с ведьмами! Занималась колдовством! А Харальд все думал, будто дочь Олава повинна в чем-то таком, и проглядел ведьму у себя дома!

– Дала мне… рунную кость, – отвечала Хлода, но едва ли понимала, кто с ней разговаривает, ибо смотрела все в тот же темный угол. – В ту ночь перед праздником Госпожи, когда Харальд спал в кургане с этой рыжей… Он был в кургане. Я знала, что он там с ней вдвоем, я пошла к Улле, и она сказала… Сказала, что я понесу, но отдам ей ребенка, когда…

– Но как же ты согласилась? – Тюра в испуге и негодовании всплеснула руками.

Ей не показалось удивительным то, что невестка, мучимая ревностью и страхом за свою участь, прибегла к помощи какой-то колдуньи. Все в округе давно считали наложницу Харальда бесплодной, а это позор и для нее, и для рода; вот-вот ей грозило быть отосланной на дальний хутор, чтобы дать место более удачливой и любимой дисами женщине, и только великодушие Харальда спасало ее от изгнания. Многие женщины, не дождавшись пользы от жертвоприношений, обращаются к духам. Но отдать ребенка ведьме?

– Мне нужно было… иначе он взял бы ее… Но я – мать его наследника… Я буду матерью! У меня будет сын! Я не отдам! А-а! – Хлода болезненно вскрикнула и схватилась за живот.

– Ляг на левый… – начала было Тюра, но Финна махнула рукой.

– О дисы, воды отошли! Началось!

Схватки были частыми, и промежутки между ними выдавались куда короче обычного. Тюра испуганно косилась на темный угол, и туда же бросала взгляд Хлода, когда могла открыть глаза.

– Лежи на боку! – наставляла ее свекровь, помогая удерживать нужное положение. – Все идет слишком быстро, а у ребенка еще совсем мягкий череп, ты раздавишь его!

– Уходи! Я не отдам! – задыхаясь, выкрикивала Хлода, не замечая двух женщин, которые хлопотали возле ее лежанки, и разговаривая с кем-то, кого они не видели.

– Нужно посылать за конунгом! – Тюра обернулась к Финне. – Скажи Харальду, пусть за ним кто-нибудь съездит, иначе не успеть!

Финна кинулась вон; когда дверь открылась, чтобы ее выпустить, по всему дому разнесся истошный крик, такой дикий, будто его издала троллиха. Сама Тюра, опытная, стойкая женщине, с трудом сдерживала желание убежать, но это была ее невестка, ее внук. Потеряв недавно любимого сына, она страстно жаждала найти ему замену в новом члене рода, мечтала увидеть, как древо Кнютлингов снова разрастется, и не могла допустить, чтобы засохла эта малая веточка, отпрыск ее ныне единственного сына Харальда. Женщина, кричащая на измятом ложе, должна была дать жизнь новому конунгу данов! И Тюра изо всех сил старалась помочь ему появиться на свет. Не глядя назад, она всем существом ощущала, как из темного угла наползает тьма, и стремилась своей спиной загородить от нее роженицу. Ее трясло, зубы стучали, по коже продирал мороз. В ушах шумело, перед глазами плыли пятна – сама ее королевская кровь, текущая от богов, сопротивлялась натиску злого колдовства. Финна уже сидела на полу, привалившись головой к лежанке, и медленно сползала, будто во сне.

Вдруг распахнулась дверь. Тюра обернулась и с громадным облегчением увидела мужа – она не ждала его так скоро.

– Мне не сиделось дома, я понял, что надо ехать к вам! – воскликнул он. – Ну, что?

– Ты должен помочь, здесь рядом ведьма! – Тюра вцепилась в его руку окровавленными пальцами и обернулась к темному углу. – Она там! Эта глупая женщина забеременела с помощью колдовства и обещала отдать ребенка ведьме! Она пришла за ним!

– Где это видано, чтобы Кнютлинги отдавали детей ведьмам? – возмутился Горм. – А ну, дрянь такая, иди сюда!

Он выхватил меч и шагнул в темный угол. Там было пусто.

– Помоги! – Тюра снова позвала его к ложу.

Горм с размаху вонзил меч в щель стены в самом углу, запечатав путь темным силам, и вернулся к жене.

– Положи руки вот сюда! – наставляла Тюра. – Видишь, уже головка выходит!

Схватив руку Хлоды, она начертила угольком на ладони роженицы три руны – Беркана, Йер и Манназ, помогающие в таких случаях.

– Вот так. Финна, ты пеленку подогрела? Да очнись же, старая коза, нашла время сомлеть!