Кольцо княгини Амондиран
Шрифт:
— Трое, вернее, два мага и одна ведьма. Так что если вы хотели узнать о наших силах, то спешу вас обрадовать: у нас с магами полный порядок. В отличие от вас.
Лещу это заявление не понравилось, но он не нашел ничего лучшего для возражения, кроме того, чтобы помянуть Кавериско:
— У нас был свой маг. Сильный, между прочим, и очень опытный. Господин Кавериско. Куда он подевался?
— А вы не поняли? — расцвел улыбкой советник, — Нет больше господина Кавериско. Но, поверьте, вам от этого только лучше. Этот поганый
Мирон хотел возразить, но ужас осознания сковал его горло. Он только смог несколько раз глупо хлопнуть ртом, как вытащенный на берег карась. Тихо разговаривавшие за спиной Леща солдаты разом замолкли и уставились на Дамиана. Они чуяли его правоту, но принимать ее им очень не хотелось. Один из парней, не дождавшись реакции своего командира, вдруг выкрикнул:
— Не ври! Зачем бы господин Кавериско стал такое делать? Ведь за это же как минимум смертная казнь! Да и как бы он смог?
Дамиан пожал плечами.
— Как — я не знаю, сам не маг. Про смертную казнь скажу: если свидетелей не осталось, можно списать вашу гибель на что угодно. Проверить слова Кавериско здесь некому: квалификация не та. А на остальные ваши вопросы сейчас ответит специалист.
Советник хотел позвать Лину, но не увидел ее рядом. Тогда он толкнул Стефана, который воззрился на него с немым ужасом. Парню было легче кидаться файерболами, чем показать кому-нибудь свою академическую несостоятельность.
Тина все поняла, сделала Стефану знак оставаться на месте, лениво встала и помахала солдатам ручкой:
— Привет, ребята! Что вас смущает? Хотите знать, как Кавериско мог выпить чужую жизненную силу? Легко! У него был специальный ритуальный кинжал. Если поищете, возможно он все еще валяется у бывшего входа на мост. Его достаточно было воткнуть в грудь жертвы и произнести заклинание. В результате маг становится моложе и сильнее, а вот бедная жертва умирает.
Подтверждение словам ведьмы нашлось быстро: один из солдат подобрал ритуальный нож рядом тем местом, где погиб старый маг.
Тут до Мирона дошло:
— Он убил Маркуса на ваших глазах?
Тина замотала растрёпанной головкой:
— Маркуса? Не смог, не сумел. Этот ваш Маркус… Не знаю, где вы такое чудо взяли. Он боролся за свою жизнь и сумел скинуть Кавериско в пропасть. Но и сам…
Девушка хотела что-то еще добавить, но Дамиан тронул её за плечо, шепнул в ухо пару слов и она села на место весьма гордая собой. Советник снова взял переговоры на себя. Он не дал Тине рассказать про Маркуса подробнее потому что пока не решил, стоит ли им знать, что паренёк жив. Когда ведешь непростые переговоры нужно всегда иметь карту в рукаве и сейчас ею стал бедный ведьмак.
Дамиан еще думал, что бы такое сказать, но Мирон сам пришёл к нему на помощь. Командир отряда понял, что не с его силами гоняться за магами и ведьмой, но возвращаться ни с чем было опасно. Вот если бы этот нахальный парень придумал какой-нибудь финт, который помог бы им выкрутиться и не попасть за решётку… Поэтому он для начала спросил:
— И что вы от нас хотите?
— В принципе ничего особенного. Давайте отсюда каждый пойдет к себе домой. Так как будто мы никогда друг друга не видели и ничего друг о друге не знаем. За это я вам даже заплатить готов.
Что-то такое Лещ и полагал услышать.
Парни за его спиной глухо зароптали. С одной стороны предложение понравилось: беднягами надоело таскаться по горам неизвестно зачем, да и деньги ещё никому не помешали. С другой же вернуться в Стомбир и доложить коменданту, что девушек они не поймали, мага потеряли, а еще один из отряда погиб… За это никого по головке не погладят. Хорошо еще, если поркой дело ограничится, а то могут и на рудники сослать.
Пришлось объяснять долговязому парню, который думал, что отделается горстью монет, как обстоит дело в действительности. Объясняли все хором, каждый выкрикивал то, что по его мнению являлось главным.
Дамиан понял одно: если имперцы их отпустят, то им не поздоровится, а не отпустить у них нет ни единого шанса. Но если они не могут возвратиться в Стомбир, то, может, лучше им идти вместе с теми, кого они так упорно преследуют, в Амондиран и попытаться осесть там?
Предложение советника вызвало нездоровый ажиотаж. Парни не знали на что решиться и начали спорить, тыкая друг друга в грудь и выкрикивая свои доводы так, что у Дамиана от шума разболелась голова.
Через некоторое время компания разбилась по интересам. Двое хотели домой: их там ждали жёны и дети, а остальным было плевать, где служить, если платить станут хорошо.
Мирон Лещ колебался: жена его давно умерла, остались только сыновья, но они были вместе с ним в отряде и сейчас караулили лошадей неподалёку от перекрёстка. Дом и нажитое имущество было жалко, но не жальче собственной жизни и свободы. Деньги у прижимистого Леща водились, он предусмотрительно держал их в банке, отделения которого можно было найти и в Гремоне. Ему был прямой смысл дезертировать.
Но в Стомбире оставалась сестра с семейством и еще несколько родственников. Если его сочтут предателем империи, им житья не будет и хорошо, если дело обойдется без тюрьмы.
Не стоило также забывать про ребят, которых они оставили сторожить лошадей. У них тоже будут неприятности. Бросить своих Лещ не мог.
Примерно это он изложил советнику. Дамиан задумался, затем спросил:
— Где, ты говоришь, остались твои люди?
— На перекрёстке, где отходит путь на этот ваш Амондиран.
— А если они вас не дождутся?
— Через декаду вернутся и скажут, что мы пропали. Тогда наш начальник отправит в горы поисковый отряд.
Заинтересованно слушавший их беседу Стефан вдруг спросил: