Кольцо леди Дианы
Шрифт:
– Кирилл, подождите! Я сейчас не в Москве. Я не планировала быть редактором. Я вообще не знаю, что такое редактор на съемках. У меня маленький ребенок, а помощница по хозяйству выйдет на работу только через несколько дней.
Продюсер визгливо ее перебил:
– У тебя в договоре есть пункт – оказывать консультационную и иную помощь при работе над сценарием и в ходе съемок. Так что давай без обсуждений. Второго января, десять ноль-ноль, Красная площадь. Свои обязательства надо выполнять, нравится тебе это или не нравится.
Лика
Да нет, похоже, все происходящее и правда уже не сон.
Лены больше нет.
Противный продюсер с ужасной новостью, к сожалению, действительно ей не приснился…
Держась за раскалывающуюся голову, Вронская потянулась к сотовому и нашла в телефонной книге номер следователя Владимира Седова.
Помнится, вчера, когда она звонила приятелю с новогодними поздравлениями, тот пожаловался, что все люди будут первого января водку пьянствовать и доедать салат оливье, а ему предстоит дежурство.
Конечно, жаль, что Володьке не повезло с работой в праздник. Но, по крайней мере, это дает ей шанс быстро выяснить, что произошло с Леной.
Ожидая, пока установится соединение, Лика грустно вздохнула.
После того как был написан сценарий, при разговорах с Володей Седовым у нее всегда возникает чувство неловкости. Лена Полякова настаивала: следователь (списанный с Володи) и главная героиня-журналистка (придуманная «по мотивам» собственной жизни) обязательно должны крутить любовь-морковь. «Без мелодраматической линии кино – не кино, – авторитетно заявила Лена, когда после озвучивания этой идеи у автора романов глаза на лоб полезли. – А что там в реальной жизни было – никого не интересует. Кино должно быть красивой сказкой. И вообще, не спорь со мной!»
Жена Володи – большая поклонница детективов приятельницы своего супруга. Надо полагать, и экранизацию не пропустит. Можно представить, какую головомойку Люда устроит второй половине. Впрочем, может, и обойдется без скандалов, несмотря на Людин темперамент? В этой семейке все далеки от соблюдения супружеской верности – и тем не менее ребята уже столько лет вместе, сына вырастили…
– Володя, привет. С наступившим тебя! Удачи, здоровья и всего хорошего, и побольше, – морщась от головной боли, пробормотала Вронская.
– Что надо? – деловито осведомился приятель. – У тебя все в порядке?
– У меня – да. То есть нет. Володя, у меня приятельница умерла, совсем молодая женщина, Елена Полякова. Она на улице Озерной жила. Как у тебя со временем? Территориально округ не твой. Но, может, получится узнать, что с ней случилось? Я так понимаю, если это внезапная смерть, то следователь всегда приезжает, чтобы выяснить, не произошло ли преступление?
– Все правильно ты понимаешь. Хорошо, я попробую узнать подробности. У нас сейчас вроде затишье, я пью чай, телевизор смотрю. Голова трещит, конечно.
– И у меня трещит.
– Понимаю. Перезвоню.
Кормить ребенка? Гулять со Снапом? Попытаться найти рассол или чем там лечатся последствия пьянства?
Так и не решив, чем заняться в первую очередь, Лика подхватила юную танцовщицу на руки и в компании Снапа спустилась вниз по лестнице. Собака упрямо не желала оставаться одна и всегда бдительно присматривала за хозяйкой. А вдруг та будет есть? Надо же оказаться поблизости в столь ответственный момент, даже если лапы уже с трудом держат округлившееся тельце.
– Доброе утро, – на лице отца, прихлебывавшего кофе, появилась ехидная улыбка. – Только я вижу, что оно пока не очень доброе. Знаешь, я пойду погуляю с собакой. Что-то мне подсказывает, что ты пока этого сделать не можешь.
Усадив Дарину на колени мамы (бабушка была от внучки в полном восторге. На аппетит девочка не жаловалась, а бабуля просто млела, когда поставленная перед ребенком тарелка быстро опустошалась), Вронская открыла холодильник, углядела на полочке аспирин и высыпала на ладонь сразу две таблетки.
Не дожидаясь, пока подействует лекарство, Лика дотащилась до ванной, включила ледяной душ. И, тихонько постанывая, выдержала пару минут под обжигающе холодными струями.
Самочувствие после этой экзекуции явно улучшилось.
Настроение – нет.
«Ленка говорила, что Кирилл – редкостный гад, хотя свое дело знает. Она была права, – злилась Лика, растираясь полотенцем. – Она погибла, а он хоть бы рассказал, что стряслось. А может, Лена не умерла, а находится в больнице? Вот было бы здорово, если бы Памфилов ошибся…»
Увы, звонок Седова подтвердил: никакой ошибки нет, 30 декабря в собственной квартире был обнаружен труп Елены Поляковой, без видимых следов телесных повреждений.
– Вскрытие должны были вчера сделать, но не успели, в морге случился аншлаг, а судебные медики – тоже люди, им бой курантов у секционного стола слушать неинтересно, – пояснял следователь, похоже, затягиваясь сигаретой. – Так что, наверное, твою подругу сегодня вскрывали. С экспертом повезло, Наталия Писаренко, толковая баба, только вредная. Я до нее так и не дозвонился. Честно говоря, даже не знаю, зачем ей сотовый – Наталья его практически никогда не берет. А вот следователь паскудный к твоей девочке выезжал. Я ему даже не звонил, бесполезно. Мой хороший кореш с ним учился, а сейчас в одном следственном отделе работает. По его рассказам я Шевченко более чем хорошо знаю. У него знаешь, какое погоняло? Ну, в смысле прозвище? Костик – Прикрой Дело.