Кольцо приключений. Книга 6. Кольцо любви
Шрифт:
– Но это же несправедливо, – возмущенно сказала Елизавета.
– Конечно, несправедливо, – поддержал я ее, – двадцать процентов населения страдают от ожирения, а восемьдесят процентов населения от недоедания и попытки исправить положение воспринимаются ожиревшими как посягательство на их суверенитет.
– Это все политика, но люди, наверное, стали богаче духовно, поют серенады своим дамам под балконом,
– К сожалению, моя дорогая, – сказал я, целуя ее нежные пальчики, – нравы изменились совершенно. Современные женщины свободны и раскрепощены. Они оголили свои груди и животы, носят обтягивающие юбки. Они короткие до такой степени, что из-под них выглядывают трусики. Они курят, пьют вино и крепкие напитки, говорят грубые слова, пляшут трясущиеся танцы, плачут от песен трубадуров, но часть женщин старается соответствовать понятию, что женщина должна быть женственной. Время рыцарей, турниров, шпаг и дуэлей кануло в прошлое. Мужчины дерутся в подворотнях или в ресторанах по пьяному делу, нанимают убийц для сведения счетов, пишут доносы и с помощью современной техники говорят гадости, о которых знает весь мир.
– Неужели так плохо в твоем мире? – огорчилась Елизавета.
– Мы уже привыкли к этому миру, и попадание в другой мир может освободить от внутренних тормозов все наши внутренние инстинкты. Мы предстаем перед людьми такими, какими они не хотели бы быть сами, и чтобы их дети не были такими. Некоторые люди возрождают и сохраняют наши культурные традиции, но таких людей становится все меньше и меньше. Я не знаю, как ты меня представишь в моем мире, лучше представь, что я все еще в твоем мире, – сказал я.
– Владимир, мы с тобой еще встретимся когда-нибудь? – спросила с робкой надеждой Елизавета.
– Не знаю, но никогда не говори никогда. Если меня занесет к вам ветер моих странствий, то я постараюсь написать тебе записку о том, что был вдалеке и передаю тебе привет, – успокоил я ее.
– Нет, ты должен сразу придти ко мне, потому что я всегда буду ждать тебя, и мое сердце будет свободно только для тебя. Даже, если я буду очень старая, все равно приди ко мне, чтобы я ушла спокойно в иной мир, – в голосе женщины слышалась мольба.
– Я приду к тебе, – прошептал я.
Мы наслаждались каждым днем пребывания вместе. Я не мог остаться с ней, потому что, в конце концов, душа современного человека не вынесла бы медленного прозябания в тиши средневековых месяцев. Даже современные западники стараются вырваться в Россию, чтобы посидеть в компании, напиться, покричать вволю, выгнать из себя оскомину цивилизации, чтобы потом вернуться в свой мир и быть чопорным и солидным западником, строго соблюдающим созданный дубиной добропорядочный образ жизни.
– Ты когда уйдешь? – спросила меня Елизавета, лежа на моей груди и перебирая волосинки моих усов.
– Скоро и я сделаю так, чтобы мое пребывание здесь казалось сном, – сказал я, обнимая ее, – закрывай глаза и спи. Пусть тебе снится наша гонка в лесу и домик, который соединил нас с тобой навсегда.
Она улыбнулась и закрыла глаза.
С первыми петухами я встал. Оделся в свою обычную одежду, проверил документы, деньги, вышел на улицу, выбросил в кусты крапивы оставшийся без патронов пистолет, все другие современные железки и крутанул перстень на три с половиной оборота вправо.
Заскрипели ворота. Мой старый знакомец верхом выгонял своих лошадей в загон у усадьбы.
– Привет, закончились ваши игры? – спросил он меня.
– Закончились. Оказия не случится до города? – поинтересовался я у него.
– Я сегодня еду в город, подкину по пути. А где ваша лошадь? – спросил он.
– Убежала, – сказал я, – если прибежит, то считайте ее снова своей.
– Спасибо. Тут на днях вы нам привиделись. Стояли мы с милицией, с соседнего хутора мой одноклассник в милиции работает, и тут появляетесь вы, весь в крови, со шпагой в одной руке и с пистолетом в другой. Пока Пашка свой пистолет доставал, вы и исчезли. Да и выпили-то мы по чуть-чуть, на работе ведь все. Покарзилось, – сказал хозяин хутора.
– Покарзилось, а кто был самым первым хозяином хутора? – спросил я.
– Говорят, какой-то французский граф с русской фамилией, то ли Русин, то ли Росин, – сказал хозяин, – идите в дом, хозяйка молоком с хлебом покормит, – и он погнал дальше лошадей.
Я пошел в дом, откуда доносился звук работающего телевизора и голос Познера: «Вот такие времена».