Колдовские стёкла. Дочь Чёрного Короля
Шрифт:
Моё лицо обдало ледяным ветром; вспыхнув, с шипением погасла лампа. Со звоном треснуло высокое старое зеркало за моей спиной.
Глава 2
Пансион неблагородных девиц
– Ну, заходи!
Я приоткрыла дверь и… провались.
Полёт был коротким, приземление – мягким, удар по самолюбию – тяжёлым. Я вскочила на ноги и вцепилась в рюкзак. Что за шуточки? Или здесь так проверяют новичков?
Надо сказать, после вчерашнего вечера я резко стала нервной; внезапные сюрпризы больше не по мне. Но кто бы меня спросил…
Секунду спустя сверху свалился мой чемодан; я едва успела отскочить. Чемодан раскрылся, платья, футболки, книги и пучок проводов разлетелись по полу, а прямо из полумрака передо мной возникла фигура девушки с пронзительно-алыми волосами, цветными ногтями и массой фенечек и браслетов. На вид она показалась мне ровесницей. Я моргнула, чтобы сфокусировать взгляд, и на миг перед глазами мелькнула яркая картинка: бархатные ирисы, вышивка крестиком, горькие шоколадки, фольга и цветные бусины. Не знаю, как это получается, но я всегда запоминаю человека с первого раза – только не в лицо, а по таким вот картинкам, которые вспыхивают в голове, стоит взглянуть на незнакомца.
Улыбаясь, девушка протянула мне руку, и феньки дружно брякнули, пёстрой вереницей скользнув к запястью. Среди пёстрых цепочек я различила широкий ремешок часов с голубой подсветкой.
– Вставай. Добро пожаловать в Муравейник!
Муравейник? Снова?! Отпихнув тревожные предчувствия, я буркнула:
– Неплохо у вас встречают.
Отряхнулась, ощупала руки-ноги, проверила, целы ли кости, и обратилась к девице:
– Могла бы предупредить. Я-то думала, у благородных девиц и нравы благородные.
– Где ты нашла благородных девиц? – расхохоталась аловолосая. У неё и вправду были совершенно неподобающие благородной девице огненные косы и ногти пяти оттенков сиреневого – в тон платью. Классный цвет, кстати! Всегда хотела покрасить в такой волосы…
Но вообще-то что это? Снова шутка? Или она местная бунтарка? Я чувствовала себя сбитой с толку. Ночь без сна, утомительная дорога и почти безрезультатные попытки убедить себя в том, что всё, произошедшее накануне, – плод воображения; совпадение; просто нервы – от волнения и страха перед новой школой.
Снаружи, кстати, она оказалась ровно такой, каким я и представляла пансион благородных девиц: колонны, бежевая штукатурка, замысловатый герб, розарий и гранитный памятник какого-то просветителя перед фасадом.
Но стоило шагнуть за ворота, как я наткнулась на эту аловолосую трещотку, которая сказала, что должна встретить меня и проводить на уроки. А потом, уже внутри – этот глупый розыгрыш с падением в темноту. Не очень-то приятно, особенно когда ты разбит трёхчасовой тряской в автобусе и мечтаешь только об ужине и отдыхе! Хорошо, кстати, что я приехала довольно рано – по крайней мере, не пришлось добираться впотьмах; стоило солнцу скрыться, как мне за каждым углом начинала мерещиться всякая жуть.
– Идём, идём! – поторопила девушка, помогая мне запихать в чемодан рассыпанные вещички. – Оставишь сумки, переоденешься, и на занятия. Первый урок без пятнадцати полночь.
– У вас уроки всегда ночью? – подозревая новый «сюрприз», мрачно спросила я. Настроение было отнюдь не шутливым: сегодня я впервые уехала из дома так надолго, а вчера до смерти испугала брата. К тому же мне предстояло пробыть в пансионе, как минимум, одну четверть – мы с родителями решили, что этого времени достаточно, чтобы точно понять, нравится мне здесь или нет.
– Конечно, ночью, – без тени усмешки ответила девица, налегая на широкую массивную дверь. – Ночь – ведьмино время. А вот мальчишки учатся днём. Ночью, наоборот, спят, как цуцики.
Я поперхнулась и едва не оступилась: вообще-то я думала, что отправляюсь в пансион для девочек! Выдавила:
– И много у вас тут мальчиков?
– В два раза больше, чем нас – в каждом отряде, кроме ведьмы, должны быть пилот и защитник.
Пилот? Защитник? Ведьма?!
Обстановку слегка разрядил грохот неподалёку. Мы синхронно обернулись: что-то обрушилось прямо на клубу, и какая-те девчонка, отряхиваясь, поднималась с колен.
– А… Анка. Излом да вывих. Везде, где можно вляпаться, вляпается, споткнётся и упадёт. Горе-ведьма, хоть и старшая.
– К-какая ведьма?
– Горе-ведьма, – хихикнула аловолосая. – А вообще – разные бывают. У нас большинство – рунные, травницы и водные. Несколько солнечных есть тоже. Хорошо, кстати, травницам: у них зимой занятий нет, почти три месяца каникул.
– Почему? – растерялась я.
– Да потому что трава зимой не растёт! – Моя провожатая рассмеялась и предостерегла: – Смотри не тупи так на уроках. Особенно у Кодабры.
– Кодабры?
– Она ведёт колдовские стёкла у старших. А у нас, во время пикника, – лекции по профориентации.
Я с силой прижала ладони к глазам и прислонилась к стене. Если эта девочка решила меня разыграть, надо объяснить, что со мной такие штучки не пройдут.
В один прыжок я оказалась прямо перед ней и зловещим шёпотом произнесла:
– Эй, ты! Запомни, со мной шутить не надо. Что ты тут плетёшь про колдовские уроки? Проводи меня в мою комнату – если уж тебе велели меня проводить, – и скажи, где посмотреть расписание. Уроки ночью. Нда. Ты реально думаешь, что я на это поведусь?
– Так говорю же: ночь – ведьмино время! – воскликнула она, отступая. – За что ты на меня злишься?
Я шагнула к ней и резко щёлкнула пальцами у самого носа. Аловолосая вздрогнула, как будто ждала, что с моей ладони сорвутся искры, взвизгнула и бросилась прочь. Я довольно усмехнулась и не торопясь пошла следом.
И замерла, не донеся ногу до земли: вспомнила, как вчера, точно так же, от меня отшатнулся брат.
Что происходит?! Ладно. Ладно. Я разберусь во всём этом, дайте срок. Но завтра. А сейчас – я слишком нервничаю и устала.