Колдовской круг
Шрифт:
— Как это? — недоумеваю я.
— Вам же не все равно, кто муж. — Швейцар хмыкает. — Идем вам навстречу.
— Этот! — Беру наугад, не глядя, фотографию и протягиваю ему.
Он переворачивает фото и на обороте читает вслух:
— 113248.
Достает ноутбук и щелкает по клавишам.
— Вы познакомились с ним в 2008 году, затем расстались, снова встретились полгода назад, и любовь вспыхнула вновь. Он погибнет в автокатастрофе, и вы больше не выйдете замуж.
— Нет, этот. — Вновь не глядя подаю ему какую-то фотографию.
— 141357. Вы познакомились с ним в 2009 году, затем расстались, снова встретились полгода назад, и любовь вспыхнула вновь. Он погибнет в горах, и вы больше не выйдете замуж.
— Я так понимаю, что, какую бы фотографию ни взяла, мой муж обязательно погибнет и я останусь одна?
Швейцар радостно кивает.
— Ты ведьма и не можешь иметь мужа. Человек, который захочет связать с тобой судьбу, подпишет себе смертный приговор.
— Если я не выберу фотографию, то не встречу этого человека и он останется жив?
— Совершенно верно.
— Мне не подходит ни одна из этих фотографий! — торжественно объявляю швейцару.
— Тогда в игру вступает джек-пот — фотография, которую выбрали мы! — Он протягивает мне фото, и, еще не перевернув его, я уже знаю, чье оно.
— Егор! — Меня трясет от злости. — Я не хочу, чтобы за меня выбирали, и не хочу, чтобы мой выбор принес кому-либо несчастье!
— Джек-пот — это королевский выбор, и он не имеет обратного хода. Механизм времени запущен!
— Не хочу! — Бросаюсь на швейцара с желанием выцарапать ему глаза и больно ударяюсь о что-то головой.
— Там кто-то есть! Проверь! — слышится незнакомый мужской голос.
Вспоминаю, где я, и понимаю, что в доме чужие. Дверца чулана распахивается, и я устремляюсь вперед, словно таран, кого-то сшибаю по пути. Капюшон наполз на глаза, и я ничего не вижу. Вдруг ощущаю, что некая сила резко останавливает меня и тянет назад. Капюшон немного сполз, и теперь я вижу, куда бежать, но не могу. Хочу сбросить плащ, но узел завязок затянулся и не дается.
— Красная Дева! — вдруг орет кто-то сзади.
— Болван, монаха с девой перепутал?! — слышу хриплый, неприятный смешок его оппонента.
Мне удается развязать узел и выскользнуть из плаща, и я бросаюсь к лестнице. Красная повязка сползла с лица и болтается на шее.
— Тю, и в самом деле девка в монашеском! — комментирует сзади голос и тут до его хозяина доходит: — Ведьма!
Не оглядываясь, я мгновенно слетела по лестнице вниз, и лишь на мгновение замешкалась у двери, набросив капюшон белой пелерины [22] перед тем, как выскочить на улицу. Опасно ожидать, пока придет лекарь с женской одеждой, остается надеяться на везение, которого мне сейчас очень недостает. Брошенный дом навестили грабители, желающие там чем-нибудь поживиться, и они опасаются городской стражи так же, как и я. Я решаюсь на свой страх и риск пойти в дом, о котором мне говорил Людовико. Надеюсь, что он благополучно добрался туда и ожидает меня.
22
Каждый монашеский орден имел собственное облачение. Одежда доминиканцев состояла из темного плаща с капюшоном, белой пелерины с капюшоном, штанов.
Погода отвратительная, судя по лужам, недавно прошел дождь, набухшее серое небо на этом не успокоится, и в скором времени с него вновь низвергнется потоп. Это мне на руку, так как встречающиеся мне люди явно спешат, пытаясь до дождя закончить свои дела и спрятаться под крышу. Еще не очень поздно, но уже начинает темнеть, и на улицах все меньше людей.
Ливень начался внезапно, с неба обрушились потоки воды, грозя затопить город. В считаные секунды улицы заполнили бурлящие пенно-коричневые ручьи, смывая грязь и нечистоты. Не знаю, куда бежать, где спастись от гнева разбушевавшейся стихии, так как за плотной стеной воды ничего не видно. Я уже промокла насквозь и тщетно пытаюсь найти хоть какое-то укрытие.
— Сеньор монах, идите сюда! — слышится сквозь пелену дождя женский голос, и я двигаюсь на него, различая впереди лишь размытые очертания какого-то строения.
Замечаю приоткрытую дверь и буквально ныряю в нее. Вода течет по лицу, застилая глаза, и я вижу лишь силуэт спасительницы. Она ведет меня в кухню и усаживает на высокий табурет рядом с разогретой плитой. Я млею от тепла, оживляющего мое озябшее тело.
— Ваше счастье, сеньор монах, что я заметила вас еще до этого потопа, иначе вы продолжали бы мокнуть.
— Благодарю вас, сеньора. — Стараюсь говорить тихо и хриплым голосом, чтобы во мне не распознали женщину.
Теперь я вижу, что моей спасительнице лет тридцать.
— Господь учит помогать страждущим, а уж его слуг без помощи оставить — это великий грех. Но вы ошибаетесь, я не замужем. Зовите меня Мартина. Сеньор монах, вы насквозь промокли, я принесу что-нибудь, вам надо переодеться в сухое.
Еще этого не хватало! Я уже сожалею, что захотела спрятаться от дождя, забыв об угрожающей мне смертельной опасности. Мокрая одежда прилипла к телу, и стали заметны два бугорка, совсем не характерные для мужчины. Пытаясь их скрыть, горблюсь, как могу, руками оттягиваю монашескую пелерину, еще сильнее надвигаю на лицо капюшон, с которого продолжает течь вода.
— Не стоит беспокоиться, сеньорита. Я только дождусь, когда немного утихнет дождь, и отправлюсь дальше. — Сижу как на иголках. Я бы и сейчас отправилась в путь, несмотря на дождь, вот только боюсь этим вызвать у женщины подозрение.
— А-ап-чхи! — чихаю, кашляю, глаза слезятся, из носа течет.
Ругаю себя за то, что решилась спрятаться здесь. С надеждой и ожиданием смотрю в окошко, а дождь все не перестает.
— Вот видите, сеньор монах, вы уже простудились. Вам надо срочно выпить горячего вина и переодеться в сухое.
— Приор монастыря будет очень недоволен тем, что я задержался. Благодарю вас за все, сеньорита Мартина, но мне надо идти. — Я решительно поднимаюсь, но как трудно выйти из тепла под ледяные струи дождя!
— Выпейте хоть вина, раз не хотите переодеться. Простите меня великодушно, сеньор монах, но вы очень странный. Вы желаете, чтобы вас одолела хворь, лихорадка?
— Я не могу переодеться в другую одежду, разве только в монашескую, но никак не в мирскую. Я дал обет и его не нарушу.