Колдовство королевы
Шрифт:
– Согласен, – кивнул Камберленд. – Это дает нам некоторое преимущество.
– Преимущество? – переспросил Джолан. – Похоже, вы забыли, что здесь произошло. За пять минут один-единственный неболёт разрушил полгорода. А сколько людей погибло!
Под холодным взглядом Сосоне Джолан тут же стушевался.
– А вот этого можно называть малец? – осведомилась она.
– Можно, – ответил ей Стэн.
– Зеленый, как древесная лягушка, – поддакнул Виллем.
Оромир промолчал, лишь неловко пожал плечами и кивнул Джолану.
– Он тоже станет воином? –
– Мы не древесные коты, – возразил ей Оромир. – Мы…
– Джолан – наш лекарь, – оборвал его Камберленд. – А мы отвлеклись. Мне тебя нужно о многом расспросить, вдова. Во-первых, откуда тебе столько известно о летучих кораблях? Они же недавно появились в Альмире.
– Баларские корабли летают быстро, – прозвучал мужской голос, – но не быстрее голубей Эшлин Мальграв.
Все обернулись. Увидев, кто стоит в дверях, Камберленд вскочил и коротко кивнул:
– Военачальник Лайавин! Рад встрече.
Остальные воины-ягуары, услышав имя, на миг замерли, но больше ничем не выказали вошедшему командиру особого почтения.
– Обойдемся без титулов и без чинов, – отмахнулся Лайавин. – Когда ты гонял меня по пыльному плацу в Заповедном Доле, то звал меня просто Карлайл, а еще чаще – засранец. А теперь, когда я возглавил весь этот жалкий сброд, церемонии нам и вовсе ни к чему.
Карлайл говорил четко и уверенно, чисто произнося каждое слово. Джолан понял, что этот человек провел много времени при королевском дворе, где отучился от протяжного провинциального выговора.
– Если тебе не по нраву командовать, не надо было поднимать людей на бунт, – сказал Камберленд.
– Тогда пришлось бы пресмыкаться перед этим придурком, который предал Эшлин и намерен уничтожить Дайновую пущу, – вздохнул Карлайл. – Рано или поздно мы одолели бы воинов-черепах, но эти проклятые неболёты…
– Я знаю, что делать, – встрял Виллем. – Собрать манатки и спрятаться поглубже в джунгли. В чаще нас не отыщет ни одна сволочь.
– Так и проживешь всю жизнь в чаще? – спросил Стэн.
– Я в чаще родился, туда и вернусь.
– Может, тебе оно и лучше, – сказал Карлайл. – Но в нашей провинции люди живут и в городах, и на фермах, и в долинах. В джунглях всем не спрятаться. Надо избавиться от летучих кораблей раз и навсегда, иначе не видать нам прежнего привольного житья.
Виллем задумался.
– А может, ты умеешь молнии выпускать? Как Эшлин Мальграв. Ну, из елдака? Вот было бы здорово! Мы б живо всех разогнали.
Карлайл поглядел на Виллема и сказал:
– Во-первых, у Эшлин нет елдака, так что молнии она выпускала не оттуда.
– Ну, ясное дело, она их из другого места…
– Во-вторых, – оборвал его Карлайл, – похоже, что все это ее так называемое колдовство сгинуло вместе с ней после битвы. Так что придется нам уничтожать летучие корабли другим способом.
Все умолкли. Наконец Виллем кашлянул и заявил:
– Драконьи ссаки! Это же невозможно.
Карлайл снова посмотрел на Виллема и то ли поморщился, то ли едва заметно улыбнулся:
– Вот как обстоят дела: нам стало известно, что в Альмире действовало шесть неболётов. Пять загрузились украденным продовольствием, разбомбили города и снова улетели за Море Душ. А шестой остался в Альмире и захватил Черный Утес.
– Столицу провинции Седара Уоллеса? Зачем баларам это понадобилось?
– В Черном Утесе вторая по величине альмирская гавань. Там удобнее всего высадиться папирийской армии. По ночам неболёт зависает над городом, а днем патрулирует западное побережье. Мы считаем, что он охраняет берега, чтобы не дать императрице Окину прийти на помощь Альмире.
Камберленд повернулся к Сосоне:
– Окину собирается прийти к нам на помощь?
– Ее всевечное величество императрица предпочитает не разглашать свои планы, – ответила вдова.
– Ну-ну, – с сомнением произнес Камберленд. – Значит, ты намерен уничтожить шестой летучий корабль?
Карлайл с улыбкой поднял упавший табурет и уселся посреди лавки.
– Кто-нибудь помнит об Осенней войне в долине Горгоны?
Виллем сплюнул на пол:
– Не-а, ваша милость. Пока некоторые просиживали штаны в библиотеках, мы воевали в проклятых джунглях.
Карлайл посмотрел на Виллема все с тем же непонятным выражением лица.
– Вот потому мне и нравятся молодые Ягуары. Они любят тратить силы почем зря.
– Молодые? Кто бы говорил! Да ты меня всего лет на пять старше.
– Все зависит от того, какого опыта наберешься за эти пять лет. – Карлайл помолчал, дернул гвоздь, торчавший из табурета; гвоздь не поддался. – Так вот, я вспомнил об Осенней войне, потому что именно тогда альмирцы впервые применили арбалеты. – Он указал на оружие за спиной Виллема. – Сейчас с ними умеют обращаться многие воины, но на самом деле арбалет – баларское изобретение.
Виллем неуклюже переступил с ноги на ногу, встревоженный неожиданной новостью, – оказывается, все это время он пользовался вражеским оружием.
– Это было задолго до баларского вторжения, тогда Альмира свободно торговала с Баларией. Один из горгонских баронов привез из-за Моря Душ несколько сотен арбалетов, и когда Воинство Ягуаров вторглось в его владения, их превратили в дикобразов. Такого поражения Ягуары не знали несколько десятков лет. Пришлось им с позором убираться в джунгли, поджав хвост. – Карлайл покосился на Виллема и снова дернул гвоздь. – Однако же при отступлении один из Ягуаров поумнее сообразил прихватить с собой неизвестное оружие. В те стародавние времена Ягуары сочли странную конструкцию из дерева и металла творением демонов. Тогда они еще не видели рычагов, пружин или стрел, способных с легкостью пронзать стальной доспех, а потому хотели уничтожить загадочный предмет, принести его в жертву лесным богам в обмен на удачу в следующем набеге. Но кому-то, у которого то ли мозгов было побольше, то ли суеверий поменьше, пришла в голову мысль отнести оружие алхимику, чтобы тот разобрал его на части, выяснил, как оно устроено, а потом сделал такие же арбалеты.