Колдовство королевы

Наслунд Брайан

Джолан не знал, что сказать.

– Тебе не нужно идти с нами, – сказал Камберленд.

– Не нужно?

Камберленд шумно выдохнул, оглядел недошитые сапоги, развешенные по стенам.

– Да, знаю, я тебя запугал. Пригрозил тогда, на мельнице, что выслежу тебя даже в самой густой чаще. Неправда все это. Нам некогда гоняться за мальцом по джунглям, когда тут война идет.

– А…

– Хотя, не буду скрывать, ты нам нужен. Не знаю, как пойдут дела в Черном Утесе, но, скорее всего, нам понадобится лекарь. Почти наверняка понадобится. – Он повернулся к Джолану. – Но у тебя

своя жизнь, и я не намерен тебе препятствовать. Так что если захочешь уйти – вот она, дверь, перед тобой.

Он махнул рукой в темноту.

Джолан погрузился в размышления. Вспомнил о своих задумках после ухода из логовища. Вспомнил, что из этого вышло. Вспомнил о людях, которым сегодня спас жизнь, и о тех, которых не спас. Вспомнил женщину в желтом платье на окраине города. Вспомнил искалеченных детей и младенцев.

Вспомнил, как Оромир ласково сжал его пальцы.

– Я пойду с вами.

Камберленд удивленно вскинул бровь:

– Почему?

– Мой учитель, мастер Морган, утверждал, что прогресс и технология – это хорошо. Прогресс и технология помогают алхимикам исцелять людей, изготавливать действенные лекарства, изобретать новые методы лечения. Улучшать жизнь. Но сегодня… мы видели, как гибнут люди. – Джолан умолк, на миг закусил губу. – По-моему, новые технологии и прогрессивные методы ведения войны принесут Терре одни только беды и страдания. Но перемены неизбежны. Они всегда неизбежны. Однако их необходимо чем-то уравновесить. Если я могу хоть чем-то помочь жителям Дайновой Пущи, чтобы они выстояли в борьбе с неболётами, то я просто обязан это сделать.

Камберленд кивнул:

– Что ж, хорошее объяснение. Но по-моему, это не единственная причина.

– Я не совсем понимаю…

Камберленд хлопнул Джолана по плечу:

– Ну да, малец, конечно. В твоем возрасте все кажется непонятным и необъяснимым. Ничего страшного, подрастешь – поймешь. Туман рассеется, зато колени перестанут сгибаться. Такой вот обмен. Ладно, пойдем в таверну.

Они дошли до таверны, и Камберленд указал на дверь:

– Ступай, напомни остальным, что мы выходим на рассвете.

– А ты к нам не присоединишься?

– Хороший командир знает, что время от времени людям надо давать послабление. Каждому полезно отдохнуть, понимаешь?

– Да, наверное.

– И скажи Виллему, чтобы не напивался в зюзю. Кто знает, может, он тебя послушает и не выхлебает лишнюю кружку ливенеля.

Виллем, Стэн и Оромир сидели за столиком в дальнем углу таверны. Хозяин и посетители сбежали, поэтому воины сами отыскали здоровенную бочку пива, проломленную упавшей балкой.

– Ух ты! – воскликнул Виллем, увидев Джолана. – Алхимик все-таки решил пойти с нами. Уважаю. А то мы сообразили, что Камберленд собирается тебя отпустить, вот и подумали, что тебя и след простыл, – добавил он заплетающимся языком.

Джолан решил, что уже поздно передавать Виллему слова Камберленда.

– Да уж, – вздохнул Стэн. – Ты хоть и мозговитый малец, но тут сглупил не по-детски. На кой тебе тащиться с нами в Черный Утес?

– Не слушай их, – сказал Оромир, указывая Джолану на место напротив. – Садись, я тебе кружечку налил. – Он подтолкнул через стол кружку ливенеля – в шапке пены виднелся отпечаток чьих-то губ. – Это Виллем хотел к ней приложиться.

– Ой, вот только не надо. – Виллем сделал большой глоток из своей кружки и рыгнул. – Так вот, с чего бы это папирийцам нам помогать? С ними же никто не воюет.

Оромир пожал плечами:

– В Незатопимой Гавани военачальник Карлайл встал на сторону Эшлин, а она – племянница императрицы Папирии. Если б я был императором, а какой-то там альмирский барон убил бы мою племянницу и объявил себя королем, мне тоже не хотелось бы, чтобы он подмял под себя всю Альмиру.

– О, а вот и наш великий стратег и политик, – буркнул Виллем. – Давненько мы от тебя речей не слыхали.

Оромир снова пожал плечами:

– Как бы там ни было, хорошо, что в этой битве вдовы на нашей стороне.

– И то верно, – пробормотал Стэн. – Брр, жуткие бабы. Чисто демоницы… А вот, кстати, о демоницах. – Он кивнул на дверь.

У входа стояла папирийка в черном доспехе и с переметной сумой на плече.

– Похоже, это вторая, – сказал Оромир. – Как ее там? Ико.

Других посетителей в таверне не было, но Ико не обратила никакого внимания на воинов. Она перепрыгнула через барную стойку, ловко разожгла плиту и поставила на нее чайник. Пока вода закипала, папирийка принялась шарить по полкам и шкафчикам в поисках съестного.

Когда чайник наконец засвистел, Ико уже доверху набила суму сухарями и вяленым мясом. Затем она достала из кармана небольшую фарфоровую чашечку, высыпала в нее какой-то зеленый порошок из склянки, залила его кипятком, уселась за стол в противоположном углу и осторожно пригубила напиток.

Виллем с ухмылкой сказал Джолану:

– Иди-ка познакомься. Угости ее пивом.

– Спасибо, мне не хочется.

– Ладно, тогда я сам схожу. – Виллем встал из-за стола, нетвердыми шагами направился к бочке и зачерпнул полную кружку пива. – Если уж мы вместе отправляемся в поход, неплохо бы и познакомиться поближе.

– Да-да, неплохо бы, – пробормотал Оромир.

Все смотрели, как Виллем пошатываясь подошел к папирийке и протянул ей кружку. Вдова уставилась на нее, как на дохлую крысу.

– Я не пью пива, – сказала она, выговаривая слова на папирийский манер.

– Правда? Жаль. Хорошая вещь, – вздохнул Виллем и отхлебнул из кружки, пролив половину на усыпанный опилками пол.

Вдова поднесла к губам фарфоровую чашечку.

– Между прочим, меня зовут Виллем.

– А меня – Ико.

– Красивое имя. А что оно означает?

– Ничего. – Ико подула на жидкость в чашечке, сделала глоток.

– А что это у тебя за питье?

– Орича.

– Орища? – переспросил Виллем, коверкая незнакомое слово. – А на вкус как?

Ико не стала отвечать на вопрос, а потом словно и вовсе забыла о присутствии Виллема. Отпив еще несколько глотков, папирийка выплеснула остаток на пол, вскинула на плечо тяжелую суму и ушла, не говоря ни слова.

Виллем с минуту постоял у ее стола, а потом поплелся к приятелям.

– Да ты ее совсем очаровал, – сказал Стэн.