Колдун из Темногорска
Шрифт:
– Мы выставляем только своих художников, – сказала девушка. – Не думаю, что…
Алексей перебил ее:
– Милая моя, да я и есть самый что ни на есть свой. Старый друг Игоря Колодина. Путешествовал за границей – по Италии и Испании, в Париже жил. Два дня как вернулся.
Девушка окинула внимательным взглядом его одежду (старые Романовы тряпки, к слову сказать):
– Ну… Тогда вы к Игорю Семеновичу обращайтесь.
Юл
– Не верите? Тогда поглядите! – Мальчишка указал на картину, красочный слой которой минуту назад оглаживал руками. Теперь это был портрет Алексея, сходство было абсолютное, почти раздражающее, на заднем фоне громоздился Колизей. – И знаете, как эта картина называется?
– Ну… То есть я помню… по каталогу… – растерянно пробормотала смотрительница галереи. Ей казалось, что еще утром на стене она видела совсем другую картину.
– Давайте подскажу, – предложил Юл. – «Портрет друга».
Девушка, все еще не веря, подошла к картине:
– В самом деле…
– Вот видите! – торжествующе воскликнул Юл.
– Через три дня у нас в галерее будет перфоменс, – сдалась продавщица. – Игорь Семенович должен непременно быть.
– Отлично! – с фальшивым энтузиазмом воскликнул Алексей. – Дайте мне пригласительный.
– Пятьдесят долларов! – объявила девушка.
– Бесплатно, – попробовал торговаться Алексей.
– Забудь, братец, про совковую халяву! – с апломбом заявил Юл и положил на прилавок сотню. – Два билета.
Алексей улыбнулся девушке:
– Гляжу, новое поколение круче нас с вами, а?
– Буду рада вас вновь увидеть, молодые люди! – продавщица протянула Алексею два билета.
Но Юл опередил брата, выхватил из ее пальцев картонные прямоугольнички и спрятал в карман.
– Ну, ты и мастак врать! – сказал мальчишка, когда братья вышли из галереи.
– А ты? – усмехнулся Алексей. – «Портрет друга»! Надо же! Как ты это сделал?
– Тайна фирмы.
– А деньги откуда? Тоже тайна?
– Отец подарил! – вздохнул Юл. Веселость его вмиг испарилась. – Перед смертью.
– Он знал, что его убьют?
– Похоже, догадывался. Итак, через три дня встретим Игоря Колодина? Он и есть – убийца?
– Только родственник. Но он нас приведет к главному, – пообещал Стен.
Лишь, очутившись у дверей Ленкиной квартиры, Стен вспомнил об утренней ссоре. Остановился, не решаясь нажать кнопку звонка.
– Думаешь, не откроет? – спросил Юл.
Но дверь отворили, не дожидаясь звонка. На пороге стояла
У нее по-прежнему был плохой вкус.
– Ни о чем не спрашивайте, ребята, – хозяйка приложила палец к губам и ненатурально рассмеялась, – идите за мной.
Она хотела взять Стена за руку, но Алексей брезгливо оттолкнул её ладонь. Лена отпрянула, будто опасалась, что ее ударят. Потом дерзко вскинула голову и вновь ненатурально рассмеялась:
– Не бойся, не буду к тебе больше приставать!
Бежать было поздно, Алексей прошел в гостиную. Юл – следом. Стол бы раздвинут, на белой скатерти выстроились в ряд хрустальные, грубой огранки бокалы подле белых тарелок с красными кляксами цветочков. В разнокалиберных салатницах горбились разноцветные горки съедобных смесей. Типичное меню типичной вечеринки: «шуба», «оливье» и рыбный салат.
За столом в гордом одиночестве восседал начинающий полнеть мужчина, пил мартини и закусывал салатом. Несмотря на то, что он успел отрастить пышную огненно-рыжую шевелюру и холеные усы, Стен его сразу узнал.
«Кирша? – удивился Алексей. – Ну да, Кирша».
– А может, это вовсе не наш Стен, а кто-то другой, очень похожий на него, – сказала Лена, смеясь.
– Нет, это Леха, без всякого сомнения. У кого еще может быть такая паскудная рожа, кроме него, – отвечал Кирша.
– Как там, на Западе? – спросил Кирша. – Клево?
– Ты еще не был? – отозвался Стен, садясь на диван. – Съезди и посмотри.
– В Турции уже был, – гордо поведал Кирша, обидевшись, что усомнились в его возможностях. – Следующим летом на Лазурный берег подамся. У меня свое дело. Инвестиционная фирма. – Кирша окинул старого друга оценивающим взглядом. – Видуха у тебя не очень, – сообщил он, выпятив нижнюю губу. – Будто ты в самом деле умер и воскрес. Или ты не умирал?
– Что-то в этом духе было, – кивнул Алексей. – Кстати, а что за пиршество намечается?
– Так ты не в курсе? – захохотал Санька. – Встреча одноклассников в честь твоего возвращения.
И он хлопнул в ладоши. Тут же двойные стеклянные двери в гостиную отворились, и толпой ввалились гости. Впереди, как всегда, выступала Кошкина. Только трудно было узнать в этой матроне с огромными грудями и жирными боками и животом, прежнюю тощую Кошку. При этом Ольгино личико осталось по-детски миниатюрным и потому голова казалась чужой, приставленной ради шутки к дородному телу. К тому же Кошка как будто нарочно оделась в трикотажный костюм, подчеркивающий толщину и все многочисленные выпуклости ее фигуры. Следом за нею вошли под ручку две девицы: одна замухрышка с наспех накрашенными ресницами, другая – шикарная дама в дорогом платье. В школе они были подругами, теперь же вряд ли виделись чаще одного раза в год, да и то, случайно столкнувшись на улице. Все эти неожиданно повзрослевшие и постаревшие одноклассники, которых Стен не видел столько лет, казались уродливыми карикатурами на самих себя. Самое неприятным было то, что каждого из них не составляло труда узнать, и в то же время прошедшие годы отпечатались на них, как расплывшиеся фиолетовые чернила печати на старом бланке. Стен смотрел, ни о чем не спрашивая. Каждый был витриной собственного успеха или провала.