Колдунья
Шрифт:
Кивнув, Хьюго снова откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
— Настоящее волшебство, магия, — заключил он. — Вас действительно было много, очень много. И ты, Элис, была повелительницей.
Девушка поднялась с табуретки и встала перед ним.
— Да. Я их повелительница. И власть моя огромна. Наслаждение, которое ты получил с нами, я могу подарить тебе в любой момент. Только стоит захотеть и добиться моего желания.
Глаза Хьюго потемнели от страсти — еще продолжали действовать остатки зелья.
— И они снова придут? — спросил он.
— Если я позову их, — ответила Элис. — Нам с сестрами нравится играть с тобой, Хьюго.
— О Элис, —
ГЛАВА 21
Следующие две недели Кэтрин была вялой и быстро уставала. По утрам ее подушка была вся мокрая от пота и слез. Спала она плохо, ей постоянно снились давно умершая мать и отец, о котором ходила молва, что он говорил мятежные речи против короля и умер в холодных темницах Йоркской тюрьмы, ожидая суда. А днем миледи оплакивала Мору, единственную, с кем по-настоящему подружилась за все годы, проведенные под опекой лорда Хью и в качестве жены Хьюго. Потеря Моры как будто усилила горечь всех потерь, которые были в ее жизни, горечь эта переполняла ее, сочилась из глаз, между ног и из пор ее кожи непрерывной холодной влагой.
Кэтрин, которая прежде тиранила своих дам и была грозой для слуг, уже не требовала поминутно то одного, то другого. Элис сидела при ней с утра и до обеда, а потом и днем, когда Хьюго вскакивал на лошадь и куда-то уезжал. Миледи пила много «клари» — французского красного вина, которое, по уверениям Элис, восстанавливает кровь, и ела за обедом и ужином, как опоросившаяся свинья, объедаясь до неприличия. Кэтрин была уже на пятом месяце. После обеда, осоловевшая и полусонная из-за вина, утомленная, то и дело рыгая от жирной пищи, она уходила в спальню и дремала, а вечером после ужина засыпала уже до утра. Пока она клевала носом, Хьюго, если хотел, проводил с Элис весь день, а после того как Кэтрин погружалась в пьяный сон, и всю ночь.
А он очень даже хотел. Земляной корень с его мощным магическим действием шел в ход почти ежедневно, и Элис скоро обнаружила, что для снов наяву ему требуются все меньшие дозы зелья. Пробуждаясь с затуманенным взором и вялыми мышцами, он неизменно уверял Элис, что любит ее, только ее одну. Прошел месяц любовных игр с упоительными видениями, и Хьюго, казалось, уже не мог жить без знахарки и ее земляного корня. Теперь ей не нужно было шептать ему, навевая видения, хватало лишь запаха, легкого прикосновения — одно это вызывало в нем лихорадочную похоть. Элис увлекала его в неизведанные бездны желаний, и Хьюго покорно следовал за ней.
— Что, выходит, подцепила его на крючок? — спросил ее однажды утром старый лорд, из окна круглой башни наблюдая, как Хьюго пересекает двор.
— Что вы сказали, милорд? — отозвалась Элис, даже не обернувшись.
Стоило ей увидеть Хьюго или услышать его имя, как у нее теплело на душе. Молодой лорд теперь полностью принадлежал ей, другие женщины его больше не интересовали. Время, когда он удовлетворял свою похоть быстро, беспечно, впопыхах где-нибудь в темном углу, кануло в прошлое, и дамы в замке сразу почувствовали это. Хьюго совершенно потерял голову, госпожа Элис свела его с ума. И только леди Кэтрин ничего не знала.
— На крючок подцепила, — повторил его светлость. — Заманила в сети. Ну и как, сильно он трепыхается, милая Элис? Или присмирел и ведет себя хорошо — пару раз дернулся и весь выдохся?
— Ах, замолчите, — улыбнулась она. — Нельзя так о собственном
— Он все еще грезит Лондоном? — поинтересовался лорд Хью. — Все еще собирается бросить меня и отправиться ко двору? Или в это свое чертово путешествие?
— Вовсе нет, — гордо произнесла Элис. — Про путешествие еще мечтает, и о тысяче фунтов тоже. Но на корабле поплывут другие, он теперь не уедет. Я смогу удержать его.
— Так держи, пока корабль не покинет порт, — проворчал лорд Хью, — и заработаешь мою благодарность. Сможешь удержать его до весны?
— Пока я ношу его ребенка, он меня не оставит, — заверила Элис. — А когда увидит сына, которого я подарю ему, не сможет от нас оторваться, уж я Хьюго знаю. Сохраню его для вас в целости и сохранности, милорд.
— Ну смотри же, — погрозил пальцем его светлость. — Только не отрывай моего сына от работы по хозяйству. Он должен быть в курсе всего, общаться с людьми, объезжать рынки и собирать налоги. Заглядывать на фермы, которые месяцами задерживают выплаты; арендаторы женятся, рожают детей, умирают, меняются условия их контрактов, а они не выплачивают нам штрафы. В каждой деревне есть староста, который собирает пошлины и имеет с этого свою долю, а остальное должен отдавать нам. Или вот Хьюго строит новый дом, и рабочих надо контролировать, а я слишком слаб; он должен там присутствовать для своей же пользы, а не ловить блох у тебя в рубашке.
— Весь день он сидит не со мной, а с миледи, — возразила Элис. — А я могу ездить с ним, две пары глаз всегда лучше, чем одна. Но леди Кэтрин держит его дома. Если вы жалуетесь, что он забросил свои обязанности, виноват не он, а его жена.
Старый лорд нахмурился.
— Все еще плохо себя чувствует, так, что ли? Что ее беспокоит?
— Ей скучно, она устала, — пожала плечами Элис. — Испытывает недомогание. Для поддержания сил много ест, но чем больше ест, тем больше полнеет и меньше двигается. Энергия куда-то делась. Может, с приходом тепла ей станет лучше. Миледи нужно больше солнца. И еще она очень скучает по Море.
Лорд Хью раздраженно сутулился и напоминал рассерженную хищную птицу.
— Скучает, ишь ты, по этой старой ведьме! Постыдилась бы.
Элис едва заметно улыбнулась.
— Странно все это, правда? Можно подумать, что она скорбит по умершей матери. Я и то меньше печалюсь, а ведь Мора меня растила, и я знаю о ней все. — Элис помолчала и тихо промолвила: — Словно не она леди, а я.
— Что-о? — удивился его светлость, вскинув густые брови.
Девушка выдержала его взгляд.
— И не мечтай, — добавил он. — Будь довольна тем, что уже получила. К тебе теперь обращаются «госпожа Элис», выше этого в замке ты не поднимешься. Мне нравится, когда ты рядом, Хьюго по тебе сходит с ума, даже Кэтрин сейчас любит тебя и нуждается в тебе, к тому же ты носишь в животе моего внука. Но если попытаешься перевернуть естественный порядок, попробуешь выскочить в благородные, я выброшу тебя обратно в мусорную кучу. У нас тут не королевский двор. Передком карьеры не сделаешь.
Синие глаза Элис потемнели от гнева, но она промолчала.
— Ты меня слышишь?
— Слышу, — спокойно отозвалась она.
— Так что попридержи амбиции, сохрани их для своего сына!
— Слушаюсь, милорд, — весело прощебетала Элис. — Ах, какой же это будет ребенок!
— Да, — все еще раздраженно проворчал старый лорд. — Позвони, пусть позовут отца Стефана, хочу, чтобы он почитал мне. Он долго был в отъезде, я соскучился по нему.
— Хотите, я почитаю, — предложила Элис, направляясь к столу, где лежали книги.