Колеса ужаса
Шрифт:
— Да, Грота я хорошо знаю. Он из второй батареи. Потерял ногу под Брест-Литовском. Передай ему привет от Газовщика. До войны я работал газовщиком, — добавил старый унтер.
Девушка с интересом подняла взгляд, в ее мертвое лицо вернулась жизнь.
— Сделаете и для меня кое-что? — негромко спросила она Плутона. — Дайте листок бумаги, пожалуйста.
Ей протянули по меньшей мере десять карандашей и блокнотов. Старик протолкался к девушке и дал складывающуюся армейскую открытку.
Девушка писала быстро, нервозно, перечла написанное, заклеила открытку и протянула Плутону.
— Отправишь?
—
— Если доставишь лично, получишь бутылку шампанского, — сказала девушка, нервозно запинаясь, И критически осмотрела здоровенного докера в замасленной форме танкиста. Он стоял с винтовкой в руке, сдвинув каску на затылок и слегка расставив ноги в коротких, блестящих сапогах. Черные брюки пузырились. Короткий китель с серебряными черепами на петлицах оттягивал вниз небрежно надетый нагрудный патронташ из черной кожи, из которого выглядывали кончики пуль.
— Мне ничего не нужно, — произнес с запинкой обычно бойкий Плутон. — Письмо будет у меня в сохранности. Я лучший в стране почтальон.
— Спасибо, солдат. Я никогда этого не забуду.
— Не за что, — ответил Плутон.
Мы ехали дальше в молчании. Солнце уже полностью вышло. Стало тепло.
Кто-то принялся насвистывать:
Fruk Morgens, wenn die Hahne krahen… [21]Несколько человек стали напевать. Неожиданно все умолкли и смущенно переглянулись. Ощущение было таким, будто мы совершили богохульство в соборе с молящимися.
21
Раннее утро, когда поют петухи… (нем.) — Примеч. пер.
Грузовик остановился. Порта крикнул часовому:
— Специальный наряд из дежурной роты. Один фельдфебель, один унтер-офицер, двадцать солдат и двое заключенных.
Часовой заглянул в грузовик. Из окна караульного помещения высунулся фельдфебель и крикнул:
— Поезжайте на девятый участок. Где пропадали, черт возьми? Там вас давно ждут.
— Шут ты гороховый, — сказал Пауст.
Не дожидаясь ответа, мы поехали по песчаной дороге мимо казарм. Пустые окна уныло смотрели на людей в мундирах, которых изо дня в день учили убивать.
— Надеюсь, до нашего возвращения не съедят весь горох! — недовольно сказал Шварц. — Не каждый день мы получаем то, что нам нравится. И нас как назло именно сегодня назначили в этот наряд.
Ему никто не ответил.
— Черт возьми, заяц! — вдруг воскликнул Порта и указал на что-то в чахлом вереске.
Мы все вытянули шеи, глядя на убегавшего прыжками зайца.
— Надо же! Такая жратва перед носом, а до нее не добраться, — простонал Порта.
— Последний раз мы ели зайца в Румынии, в казармах у реки Дубовила, — сказал Плутон.
— Да, я тоща ободрал в карты румынского барона, как липку, — усмехнулся Порта.
Грузовик остановился. Пауст с бранью спрыгнул на землю.
— Где девятый участок? Этот охламон заблудился. Здесь спортивная площадка.
Никто не ответил. Пауст развернул карпу и долго вертел
Мы спокойно побросали им свои винтовки.
— Тебе нужно отправиться в Россию, — сказал Плутон, ни к кому не обращаясь. Мы не поняли, что он имеет в виду. — Тогда будешь знать не только этот паршивый учебный лагерь.
— Гороха нам не достанется, — сердито сказал Шварц.
— Плевать на твой горох! — выкрикнул Штеге. — Грызи свои собственные хрящи, если так голоден.
— Никто не спрашивает твоего мнения, ублюдок! — злобно ответил Шварц.
Дело могло кончиться дракой, но грузовик выехал, и нам пришлось спешно влезать в кузов.
Вскоре мы остановились снова. Приехали на девятый участок. Пауст заорал:
— Наряд, строиться!
Мы нервозно спрыгнули и построились перед ним. О смертниках все забыли. Они сидели в кузове, забившись в угол у кабины водителя. Подошел лейтенант из полиции вермахта [22] и раскричался на них. Пауст как будто бы растерялся. Потом заорал так, что позади деревьев раскатилось эхо:
— Заключенные, быстро в строй!
Оба смертника чуть ли не вывалились из кузова и с виноватым видом встали в конце нашего строя — старый унтер впереди, девушка сзади него. Лицо у лейтенанта было багровым. Он без нужды поправил свой широкий офицерский ремень и кобуру.
22
Здесь и далее имеется в виду фельджандармерия. — Примеч. ред.
— Командуй! Чего ждешь?
Пауст еще больше занервничал и с пузырьками слюны в уголках губ прокаркал:
— Смирно, равнение напра-во!
Затем повернулся кругом, щелкнул каблуками и отрапортовал по всей форме толстому офицеру полиции, от которого несло пивным духом.
Лейтенант щегольски козырнул. Потом повернулся и отошел назад вместе с наблюдателями.
Подошел военный прокурор с погонами оберста. За ним следовал начальник медицинской службы и другие медики.
Пауст вышел вперед, щелкнул каблуками и отбарабанил рапорт, отдав красную папку с документами.
— Заключенные на середину, двое солдат следом, — приказал лейтенант.
Приказ был нехотя выполнен.
Мы отводили глаза от двух полускрытых кустами длинных деревянных ящиков.
Солнце сияло. Несколько человек со звездочками [23] на погонах курили. Винтовки в потных руках казались горячими. Штеге машинально поигрывал ружейным ремнем.
Военный прокурор отдал документы майору из панцер-гренадеров. Тот кое-как сложил все разноцветные листы в нужном порядке. Ему мешал ветер. Потом стал фальцетом читать:
23
На самом деле это были не звездочки, а четырехконечные шишечки. — Примеч. ред.