Колеса ужаса
Шрифт:
Мы переползли через дорогу и двинулись дальше, пригибаясь за кустами. Кусты по крайней мере скрывали нас.
Совершенно запыхавшись, мы дошли до углубленной дороги и бросились в кювет с дальней стороны. Малыш поднял руку, будто школьник, и спросил:
— Герр лейтенант, как хорошо нам нужно себя вести, чтобы нам позволили совершить такое же путешествие в будущем году?
Ответа он не получил. Из-за поворота дороги появился генерал и его штабные офицеры.
Это было впечатляющее сборище. Кроваво-красные петлицы, золотые галуны и блестящие
С генералом и его свитой шли оберст Хинка и гауптман фон Барринг. Оба выглядели обеспокоенными, взволнованными.
Лейтенант фон Людерс щелкнул каблуками, откозырял и доложил:
— Герр генерал-полковник, докладывает лейтенант Людерс, командир пятой роты. Наряд под командованием унтер-офицера Байера будет представлять собой эскорт.
Генерал холодно посмотрел на фон Людерса. Потом, не козырнув в ответ, повернулся к оберсту Хинке.
— Обратите внимание, оберст, вот еще одна из ваших шаек. Ни порядка, ни дисциплины. Они больше похожи на курьеров, чем на воинское подразделение. Лейтенант докладывает командиру корпуса с только что вылезшим из кювета эскортом, шлепающим губами, как сытые коровы. Свиньи! Грязные свиньи! — Ткнул пальцем в фон Людерса, стоявшего перед ним, как столб. — Где ваш противогаз? Где каска? Разве не знаете, что постоянно должны носить каску в боевой обстановке? А вы позволяете себе расхаживать в пилотке!
Лицо его побагровело. Слова извергались изо рта бурным потоком. В дрожащем, взволнованном голосе звучали слезы. Он указал на головные уборы Порты и Малыша.
— Этот котелок — и этот цилиндр! Что это значит? Что это, черт возьми, у тебя на голове?
Порта очень медленно распрямился. Опираясь на винтовку, ответил:
— Цилиндр, герр генерал-лейтенант.
— Цилиндр, вот оно что! Сними его! Выброси! Накажите этого человека! — крикнул он Хинке. Потом повернулся к жевавшему побег травы Малышу со сдвинутым на затылок котелком.
— А это что за головной убор, который ты позволяешь себе носить?
Встревоженный Малыш подскочил, зацепился ногой за ногу и выронил ручной пулемет. С шумом встал как следует и вытянулся.
— Герр генерал-лейтенант, это маточное кольцо слонихи!
(Здесь нужно сказать, что Малыш не знал, что такое маточное кольцо. Он искренне верил, что котелок называется именно так.)
Генерал оскалился. К его пухлому лицу прилила кровь. Он повернулся к Хинке.
— Как только полк будет отведен с позиций, этого человека отдать под трибунал. Я покажу им, как насмехаться надо мной!
Старик зашептал, словно молитву:
— Дорогой Иван, пожалуйста, пальни разок! Выпали всего раз из своего «органа»!
Но у Ивана не было прямой телепатической связи со Стариком. Ничего не последовало.
С бранью и проклятиями генерал приказал, чтобы ему показали боевые позиции. И высмеял лейтенанта из своего штаба, который бросился на землю, когда на дороге взорвался 75-миллиметроый снаряд.
— Вы уронили что-то, герр лейтенант, раз
Покрасневший лейтенант поднялся и смущенно потащился за своим большим начальником.
Увидев наши позиции, генерал сурово раскритиковал их, потом пошел по открытой земле, где у русских был превосходный сектор обстрела.
Тут же застучал установленный на холме крупнокалиберный пулемет. Трое офицеров были ранены, но генерал с высокомерным видом шел, даже не взглянув на них.
На дороге взорвалось несколько снарядов. Один взрыв разворотил живот фон Людерсу, и через несколько минут он умер. Другой офицер лишился ноги.
Несколько дней спустя нас отвели в тыл, и, к нашей радости, новым командиром роты назначили лейтенанта Хардера. Он только что вернулся из госпиталя.
Мы должны были отдыхать две недели, но в первую же ночь нам снова пришлось выступить.
Остановились мы в небольшом поселке, который служил местом отдыха для русских комиссаров, потом для немецких летчиков. Около десятка красивых вилл было превращено в огневые точки.
В одной из комнат второго этажа, которую, должно быть, занимали женщины, так как там сохранялся запах духов, я и Штеге установили в окне пулемет, чтобы держать под прицелом железнодорожную линию. На чердаке Порта, Легионер и Малыш установили другой.
Лейтенант Хардер и остальная часть боевой группы расположились на первом этаже.
Малыш спустился с двумя бутылками водки и несколькими селедками. Бросился на кровать и принялся кататься, обнюхивая простыню, будто ищейка.
— Черт возьми! — выкрикнул он. — Пахнет красотками!
Он соскользнул на пол. Потом издал громкий возглас и скрылся под кроватью. К своему удивлению, мы услышали женские голоса, и начался содом. Голос Малыша звучал так, словно он говорил сквозь одеяло.
— Я изловил двух шлюх!
Раздался неистовый женский протест. Из-под кровати показалась пара женских ног.
Штеге наклонился и вытащил брыкавшуюся девицу. Потом вылез Малыш, держа в руках вторую.
— Тупая свинья! — окрысилась она на Малыша, который восторженно демонстрировал свою добычу.
Девушки были одеты частично в гражданское. Однако это не могло скрыть, что они из люфтваффе.
Штеге постоял, задумчиво разглядывая их.
— Удрали из подразделения? — спросил он, приподняв бровь.
— Нет, — резко ответила блондинка.
— Нет, — повторил Штеге. — Что ж, тогда нужно вызвать командира роты. Малыш, позови Хардера.
— У тебя, видно, воспаление мозга. Давай сперва угостимся сами. Пусть треклятое офицерье приходит потом. На кой черт звать их?
Блондинка сильно ударила его по лицу.
— Мы совсем не такие, как ты думаешь! Мы порядочные девушки!
— Вы дезертирки, — поправил Штеге. — Если мы вызовем лейтенанта Хардера и он исполнит свой долг, вы будете девушками с очень длинными шеями!
— Хотите выдать нас? — ахнула брюнетка, которая была помладше.