Колеса ужаса
Шрифт:
Мы быстро влезли в танки, навели орудия и выпустили в сторону русских несколько снарядов. Они на время залегли.
Мы завели моторы и приготовились в случае необходимости драпать.
Поднялись громкие крики.
— Черт возьми, Иван, должно быть, позади нас, — проворчал Старик и прислушался. — Порта, выводи этот гроб из ямы. Нужно ехать в село, посмотреть, что там делается.
Легионер передал по радио этот приказ трем другим танкам, и мы все покинули позицию, несмотря на крики и угрозы пехотинцев. Поехали в расположенное
Там шло настоящее столпотворение. Русские кишели повсюду.
Наши четыре танка с ревом выехали на широкую главную улицу. По ней шла строем целая рота русских. Четыре пулемета тут же застрочили по ним, и они попадали, будто кегли. Несколько человек пытались убежать, но мы быстро покончили с ними.
Небольшой русский танк, Т-60, буквально разлетелся вдребезги, едва появился из-за дома всего в двадцати метрах от наших пушек.
Малыш закричал из башенного люка:
— Ну, идите сюда, дьяволы. Мы быстро расплющим вас, как матрацы!
В край люка попала пуля и с пронзительным визгом срикошетила. Малыш поспешно закрыл его.
За четверть часа мы очистили село от русских. У них не было нужного оружия, чтобы противостоять большим танкам.
Старик был уверен, что мы получили лишь краткую передышку; потом русские подтянут Т-34 и противотанковые орудия.
Наступила темнота, ничего не происходило, кроме перестрелки вдали, и мы вернулись на свою квартиру.
В полдень мать близнецов умерла. Мы завернули ее в тонкое одеяло и решили похоронить на рассвете. Старик сидел и держал младенцев, пока Порта с Легионером держали импровизированную бутылочку для искусственного кормления.
— Что же нам делать с ними? — спросил Старик. — Нельзя же вечно держать их при себе, а если отдать службе по делам беженцев, что с ними будет?
Вскоре мы услышали какое-то движение снаружи. Решили, что, видимо, это вновь прибывшие беженцы.
Внезапно дверь распахнулась. В проеме стоял громадный человек в меховой шапке над плоским, смуглым лицом, держа в руках автомат. Как раз собиравшийся чистить пистолет Легионер сразу же выстрелил. Здоровенный русский повалился, не издав ни звука. Порта схватил автомат, Малыш погасил рукой коптилку, и в комнате стало темно.
Мы выбежали из дома. Вокруг танков кишели русские. Мы перебежали через дорогу и залегли за другим домом.
Майор брился у себя в квартире. Он распахнул дверь посмотреть, что там за шум беспокоит его. Видимо, он думал о прекрасных годах, которые провел преподавателем в Геттингенском университете. Он так и не узнал, что случилось с ним. Упал, держа в руке бритвенную кисточку, капля мыльной пены попала на косяк. Несколько смуглых людей бесцеремонно прошли по его телу.
Двое офицеров в пижамах сели в постелях. Их тут же расстреляли из автоматов.
Стучали пулеметные очереди, раздавались громкие взрывы гранат. Безумно вопили спавшие с детьми женщины. Их жестоко будили сибирские стрелки. Мерзкий смех и вопли смешивались в жуткую какофонию. Женщин будили грубые, холодные руки, хватавшие их за груди.
Посреди дороги, под дождем, в грязи, истерически кричавших женщин насиловали пьяные солдаты с азиатскими чертами лица.
Угрозы и проклятия, вопли и жуткие крики о помощи смешивались с автоматными очередями. Такой была ночная музыка в селе Верба.
В один из домов, где укрывалось больше пятидесяти штатских беженцев, ворвались сержант и десять солдат. Женщин они вытащили одну за другой наружу. Мужчин и подростков поставили к стене и расстреляли. Потом женщин изнасиловали.
В канцелярию роты, где сидел лейтенант с фельдфебелем и двумя писарями, неожиданно вошла группа русских. Русские поставили всех на колени. Сибиряк-ефрейтор хватал их за волосы, запрокидывал головы назад и медленно, аккуратно перерезал горла.
Украинский крестьянин пытался спасти от двух сибиряков двенадцатилетнюю дочку. Его ударили прикладом и полоснули по горлу ножом. Кровь забила фонтаном. Возле окровавленного трупа отца сибиряки изнасиловали дочь.
По улице бежала голая женщина с развевающимися волосами, за ней с рычанием гнался солдат. Один из его товарищей подставил ей ногу. Она упала, и они тут же стали ее насиловать.
Порта приподнялся. Прицелился тщательно, как на стрельбище. Легший на женщину солдат подскочил и тут же упал снова. Пуля вошла ему в висок.
Другой, державший женщину за ноги, испуганно оглянулся. Потом повалился с пулей посреди лба.
— Точно в цель, — объявил Порта со злобной улыбкой.
Малыш зарычал, как раненый зверь, и полез в сумку с гранатами.
Старик, глубоко вздохнув, сделал знак нескольким нашим артиллеристом, лежавшим за другим домом и наблюдавшим за нами.
— Вперед, бей их! —дико крикнул он.
С адскими криками мы подскочили и, стреляя с бедра, устремились вперед. Другие заразились нашей яростью и последовали.
Русские были почти парализованы внезапной атакой противника, которого считали панически бегущим.
Старик крикнул Порте:
— Спасай наших детей!
Кивок. Малыш и Порта бросились со всех ног к дому, в котором мы располагались. Не успели они добежать, как русские начали контратаку.
В воздух полетели ручные гранаты. По земле хлестали яростные очереди из автоматического оружия.
Мы бросились в снарядную воронку. Там лежали четверо мертвых русских. Мы выкатили их на край, чтобы они служили брустверами. Установили ручной пулемет.
Порта завладел брошенным противотанковым ружьем русских. Встал на колени посреди дороги и, старательно прицелясь, выстрелил по наступавшему противнику.
Еще одна толпа солдат в коричнево-серых шинелях. Дверь дома, где мы оставили мертвую женщину и детей, распахнулась. Молчаливый мальчишка, откровенно выказывавший к нам ненависть, стоял в проеме, размахивая белой тряпкой.