Колесница Джагарнаута
Шрифт:
– Мы на Востоке считаем: чем есть мед с укором, лучше жевать глину... В "Майн кампф" я читал своими глазами, что восточные люди - низшая раса...
– Но великий воин восточный человек Энвер-паша, турок, зять Халифа, принял из рук самого императора Вильгельма Железный крест...
– Простите, я не кончил. А известно ли вам, герр Шютте, что в подписанной лично Гитлером директиве за номером тридцать два сказано...
Вскочив, Шмидт поднял руку.
– Извините, герр Шмидт, директива была опубликована, - твердо продолжал Сахиб Джелял.
– Я повторяю то, что уже известно. В директиве говорится: "...после разгрома Советского Союза захватить Ирак, Иран, Афганистан, Туркестан и, подавив малейшее сопротивление туземцев, установить военную администрацию". Дополню, есть в директиве и указание о превращении Азербайджана и Крыма в германские области рейха и о заселении их ветеранами войны немецкой национальности*.
_______________
* Сахиб Джелял ошибся. Указание об Азербайджане и Крыме
содержалось в одной из речей Гитлера.
Снова инспектор поднял руку:
– Господа офицеры, напоминаю: все, о чем здесь говорится, не подлежит оглашению. А с вами, господин Сахиб Джелял, позволю себе иметь приватный разговор. Сейчас перейдем к следующему нашему верному вождю племени белуджей.
Как-то неожиданно и стремительно перед столом возник Мехси Катран во всем белом; лишь черно-коричневое лицо с ослепительными белками черных же глаз и длиннейшие усы-жгуты позволяли установить, что он не дух пустыни, а человек. Белудж сперва демонстративно отвесил земной поклон по-прежнему сидевшему в кресле Сахибу Джелялу, потом уже Шютте и Шмидту.
Белудж, старший личной охраны коммерсанта и путешественника Сахиба Джеляла, хотел показать, что он всецело повинуется одному лишь своему хозяину и нанимателю и что ему мало дела до всего, что происходит в конференц-зале торговой фирмы "Али Алескер и К°".
Но Шмидт уже говорил, а его слова за ним повторял переводчик:
– Германия превыше всего. Но не все знают, как невообразимо велико могущество фюрера. Германия уже ступает своей ногой в Иран. Следующий наш шаг в Афганистан и Белуджистан. Гитлер ласков с теми, кто ему подчиняется. Но страшен гнев Гитлера тем, кто поднимет руку против него. Смерть и кровь! А ты, белудж, отличный воин, и мы берем тебя и твое племя с собой. Мы дадим белуджам пулеметы и пушки, и вы, белуджи, ударите на Карачи и Лахор. Кровь и золото! Мы уже захватили Кавказ, Турцию. На очереди Египет, Иран, Афганистан! Мы взяли в клещи весь Восток. Завтра возьмем Индию.
– Что нам до Индии?
– сказал белудж и одарил всех ослепительной улыбкой.
– Что белуджу до Великого Могола, когда у белуджа постолы дырявые!
– И он, выставив вперед ногу в новеньких мягких с загнутыми носками туфлях, повертел ими влево-вправо.
Шокированный Шмидт даже потерял дар речи и сразу не нашелся, что ответить. Он вышел из-за стола и, остановившись лицом к лицу с белуджем, провозгласил:
– Господин вождь, господин Мехси Катран, великий воин и вождь наш великий фюрер пророк Гейдар прослышал о неистовой храбрости и прославленных подвигах... Мехси Катрана, - перед тем, как произнести его имя, Шмидт напряженно искал его в листке, который держал перед глазами, великий Гитлер шлет вам свой указ с подписями и печатями о присвоении вам высокого звания гаулейтера всего Белуджистана.
Белудж, услышав от переводчика о гаулейтере, выпучил глаза и посмотрел на Сахиба Джеляла, тот легким кивком головы показал: "Слушайте!"
– Звание гаулейтера, - продолжал Шмидт, - и вот этот ларец.
– Он взял из рук адъютанта резную шкатулку сандалового дерева и протянул белуджу. Мехси Катран отпрянул и из предосторожности вытянул руки, словно в ларце он увидел ядовитую змею. Все лицо его исказилось гримасой подозрения. Но Шмидт поспешил его успокоить.
– Фюрер шлет вам, - тут снова пришлось заглянуть в бумажку, - вам, Мехси Катран, пятьдесят тысяч долларов на покупку оружия.
С явным испугом Мехси Катран посмотрел на Сахиба Джеляла, кивок чалмы которого говорил: "Бери!"
Тогда белудж схватил шкатулку, засунул ее под мышку и воскликнул:
– Мало!
– Как?
– удивился Шмидт, и монокль выскочил у него из глазницы, повис на шнурке.
– Мало. Постолы лам хозяин купит. Денег мало - опасностей много. Когда сталкиваются меж собой слоны, собачкам под ноги-башни не попадаться! Дохлая собака не лает.
– Хорошо, хорошо. Мы с вами потолкуем попозже.
Такой же ларец и диплом на звание инспектор Шмидт вручил, как он выразился, "льву меча и солнцу ислама", представительному, пожилому бородачу с серебряным поясом и саблей в серебряных, украшенных драгоценными камнями ножнах, темной славы курбаши Утан Беку.
Утан Бек не ломался и не возражал. Он с изъявлениями благодарностей и поклонами принял указ и деньги и даже вознес молитву в честь пророка Гейдара. Когда Шмидт вручил курбаши Железный крест, Утан Бек принял и орден с таким лукавым видом, который явно говорил: "Давайте и орден. Пригодится в хозяйстве".
Удаляясь на свое место, курбаши продолжал долго провозглашать славу в честь Гитлера и фашистов, жадно сжимая в руках ларец с деньгами:
– Да будет милость аллаха с Гейдаром! Да будет милость божия с аллемани-фашистами! Инглизы уйдут в небытие, значит, надо поклоняться фашистам. Теперь главный враг большевиков - Гейдар, фашист Гейдар господин мира. Да будет прославлен в веках Гейдар!
Очень остался доволен Утан Бек: и деньги ему фашисты дали, и "гуох-намэ" на командование армией ислама, чего он, Утан Бек, домогался так давно и от бухарского эмира, и от этих хитрецов англичан. Да и на деньги Утан Бек был неимоверно жаден. Он сидел уже на своем месте, открыл шкатулку и мусолил зеленые доллары, проверяя их на свет и чуть не нюхая. Доллары - очень хорошо! Но по Востоку ползли слухи: немцы щедро раздают американские доллары, будьте осторожны! Попадаются среди них и фальшивые, отпечатанные в городе Мюнхене, а мюнхенские доллары шли в Иране в полцены...
Еще несколько дипломов и шкатулок вручил на торжественной церемонии инспектор самого Гитлера господин Шмидт разным людям. Среди них были и другие басмаческие курбаши, и вожди туркменских калтаманов, в том числе и сыновья Джунаидхана. Получил звание и главарь контрабандистов Аббас Кули. Он тоже ни от чего не отказался, только пачки долларов рассовал но карманам, а шкатулку осторожно поставил на стол. Железный крест он тут же отцепил и сунул в карман, любезно объяснив:
– Мы, кочакчи, контрабандисты, ползаем по скалам мимо зеленых советских фуражек. Ну конечно, зеленая фуражка мне сразу же пулю в такой крестик пошлет. Не любят зеленые фуражки такие побрякушки.
Разыграл целый спектакль бескорыстия и благородства Давлят-ас-Солтане Бехарзи - Али Алескер, но, странно, он держался жалким, перепуганным человечком. Он во всем соглашался со Шмидтом, когда тот перечислял его заслуги перед великим фюрером и фашистским рейхом. Совершенно правильно! Он, Али Алескер, не покладая рук трудится для победы Гитлера. Да, он, Али Алескер, скромный туджор и арбоб, коммерсант и землевладелец, пожертвовал на постройку близ Тегерана "браунес хауз" - коричневого дома, где жили и заседали немецкие и персидские фашисты еще до вступления союзников в Иран, тысячи туманов. Да, именно коммерческая фирма "Али Алескер и К°" скупает по всему Ирану и сейчас с большим риском, торговым и моральным, ковры, сушеные фрукты, цукаты, лимоны, табак, опиум, гашиш, кишмиш, гуммидрагант, шерсть, хлопок и многие прочие товары и переправляет на глазах Аргуса, то есть властей, в Турцию к господину Папену для дальнейшей переотправки через Балканы в Германию, дабы мужественные немцы-фашисты и их семьи питались и одевались хорошо и ни в чем не терпели нужды и недостатка! И он, Али Алескер, не имеет и одного "мири" прибыли и даже несет тяжелые убытки на всех таких операциях. Но он, Али Алескер, знает, какие трудности и тяжелые времена постигли великую, любимую Германию и сколько ужасных забот у Гитлера - Гейдара, а потому он, Али Алескер, поклонник фюрера и верный последователь фашизма, жертвует эти пятьдесят тысяч долларов, что лежат в сем роскошном, драгоценном ларце, и добавляет от себя столько же и еще раз столько же, и пусть дар этот примут потому, что он, Али Алескер, делает это от чистого сердца, преисполненный великодушия и высоких чувств.