Колесо Перепелкина
Шрифт:
— Ни в коем случае! Мне сегодня обещано выступление! Прежде Елизаветы и Валентина!
— Вот как?! И чем же вы собираетесь удивить наших уважаемых зрителей!
— Как чем! Я буду танцевать на проволоке! Это мой любимый номер!
— Да разве вы умеете?! По-моему вы хвастаете!
— Как вам не стыдно, Петр Федорович! Я никогда не хвастаю!
Петр Федорович вопросительно посмотрел на затянутых в костюмы с блестками канатоходцев. Те развели руками (что, мол, поделаешь) и жестами пригласили Поликарпа Фомича подняться по лесенке. Тот снял свой перекошенный полосатый пиджак, пошевелил плечами и полез на площадку, цепляясь за ступеньки огромными башмаками. Зрители
— Да он притворяется, — шепотом успокоил Сережа Васю. — Он умеет…
Возможно, Поликарп Фомич умел ходить по проволоке. Но сейчас он всячески показывал, что не умеет.
— Ай, мама! — заголосил он, сорвался, ухватился за проволоку и повис, болтая ногами. Один башмак упал на арену, под им оказался красно-белый полосатый носок. Униформисты подхватили неудачливого канатоходца, поставили на опилки. Зрители бурно веселились.
— Чего они хохочут?! — оскорбленно спросил Поликарп Фомич. Из глаз его ударили две сверкающие струйки слез.
— Вы сами виноваты, — объяснил рассудительный Петр Федорович. — Потому что взялись за дело, которому не учились!
— Да-а! Легко делать то, чему учился! А вот попробуйте сами, если ни разу ни ступали на проволоку. А? Ну! Попробуйте!
— Я не буду! — решительно сказал Петр Федорович. — И вам больше не советую. Смотрите, зрители смеются…
— Да! Смеяться легко! А вот пусть попробуют сами! А? Ну! Что, испугались?! Давайте! Кто хочет?!
— Я хочу! — услышал себя Вася будто со стороны.
Он сам не понимал, что с ним случилось Словно кто-то другой управлял его мыслями, движениями, голосом. Он быстро сдернул с Колеса и повесил на шею шину. Перешагивая через чужие ноги, добрался до лестницы в проходе и быстро зашагал к арене. А в ушах опять была музыка, которая называется «Вивальди». Сквозь эту музыку Вася услышал, как кто-то громко сказал:
— Да это ихний! Их нарочно сажают среди зрителей.
«Наверно, и Сережа решит, что я из артистов», — мелькнуло у Васи. Но это было неважно. Гораздо важнее, чтобы Юленька Вишнякова увидела, что может мальчик в футболке со звездами. Ведь она же наверняка смотрит на арену из-за кулис! Вася лихо перескочил барьер арены.
Петр Федорович быстро подошел к нему. Нагнулся, тихо спросил:
— Мальчик, ты откуда? Зачем? Тебя нет в программе…
— Я могу! Я сейчас… — Он уклонился от растерянного Петра Федоровича и бросился к стойке с лесенкой. Было ничуть не страшно. Было ясно, что для того он, Вася Перепёлкин, и оказался в этом старинном цирке. Сейчас будет коронный номер!
Вася легко взобрался на площадку. Не глядя по сторонам, поставил Колесо желобком на проволоку. Взлетел на педали, выпрямился. Раскинул руки-крылья. Было тихо. Масса зрителей и арена виделись размытыми пятнами. «Вперед!» — скомандовал Вася. И Колесо покатило по тугому дрожащему тросу.
Оно ехало не быстро. Наверно, чтобы зрители могли как следует разглядеть храброго мальчишку. Оказавшись у другой площадки, Вася подпрыгнул, повернулся лицом в обратную сторону. Помахивая руками, поехал назад. Раздались хлопки. Громче, громче. Широкие лучи прожекторов охватили Васю теплым тугим светом. Вася перескочил на педалях снова, поехал по проволоке третий раз. И теперь не просто так! Он подпрыгнул, согнулся в воздухе, уперся в педали ладонями и сделал стойку.
Хлопали и шумели теперь изо всех сил. Ветер успеха и славы обвевал Васю теплыми взмахами. Конечно, все это было как во сне (а может, и правда сон!). Однако радость была настоящая. Вася толкнулся руками, снова встал на педали ступнями. Опять выпрямился и раскинул руки. Теперь Колесо не двигалось, Вася стоял, балансируя, посреди проволоки. Быстро глянул на бархатный занавес. Почудилось (или не почудилось?), что между складок мелькнули светлые волосы и блестящие глаза.
«Вперед!» Но в этот миг обрадованно грянул оркестр. Вася вздрогнул. Удар музыки словно встряхнул все пространство. Изменил его природу, сделал не сонным и сказочным, а настоящим. Вася обмер. Он отчетливо увидел тысячи обращенных к нему лиц. Ощутил, какая под ним пустота и как далеко до арены.
«Я же сейчас грохнусь!» Храбрый звездный артист на глазах у всех стремительно превращался в перепуганного третьеклассника Недопёлкина! Вася закачался, нелепо заболтал руками.
«Держись!» — ударил его через подошвы приказ Колеса.
«Я не могу! Я…»
«Держись, тебе говорят! Не смотри по сторонам, смотри вперед и не думай ни о чем!»
Вася широкими от ужаса глазами глянул вперед. Там замерцала зеленая искра. За нее он спасительно ухватился взглядом. Колесо покатило, все быстрее, быстрее. У площадки не остановилось, перелетело ее и помчалось про тонкой серебристой линии. Что это было? Словно еще одна проволока — из белого металла, дрожащая, певучая. Она спиралями огибала пространство над ареной.
Как ни перепуган был Вася, а прежние навыки в нем сидели крепко, сами по себе. Это называется «на уровне инстинктов». Вася вновь обрел равновесие. Да и держать его на скорости было гораздо легче. Лица зрителей размазались в полосы, мельканье ламп превратилось в золотой ручей. Проволока над ареной виток за витком уходила выше, выше, Вася летел к куполу, и страх сметало встречным ветром. Футболка трепетала так, что, казалось, зеленые звезды срывались и улетали к зрителям.
Куда он мчался, зачем? Вася не думал (ведь Колесо велело: «Не думай!»). Достаточно было, что страха не осталось. Еще немного, и музыка «Вивальди» вспомнится снова… Но темный купол приближался, в нем чернело ночное отверстие со звездами (наверняка это была дырка в репродукторе). Тонкий серебристый путь вел именно туда. И вот мелькнули края люка. Васю выстрелило в звездное пространство. Прокатился мимо и пропал внизу ноздреватый шар Луны. Перепутались и рассыпались яркие созвездия. Васю охватила теплая щекочущая тьма. Скорость стала угасать
«Где мы?» — наконец решился спросить Вася.
Колесо не ответило. Оно затормозило так резко, что Вася не удержался на педалях. Сорвался вперед, коленями и ладонями упал на плоский камень. Колесо догнало его, тюкнуло ободом в ступню.
Вася постоял на четвереньках, помотал головой и встал.
Много колес и Васино Колесо…
Сумрак стал реже. Сделался серовато-зеленым. Тихо клубился. Сквозь клубы и медленные завихрения проступали колеса. Да, множество колес. Они были всюду и — самые-самые разные. Одни — размером с донышко стакана, с блюдце, с тарелку; другие — с колесо грузовика, с круглый стол; а еще — с гребные колеса «Богатыря», с музейные куранты, с цирковую арену. Чем дальше, тем громаднее. Васе даже почудилось, что в дальней дали, за слоями редеющего тумана выгибаются под самое небо совсем уже гигантские дуги — очевидно это были части колес невероятного размера.