"Колхоз: Назад в СССР". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
— Все. Забудем Это — книга. Вымысел. Ясно? Художественное произведение, к которому нельзя относиться серьёзно. Ясно, спрашиваю?
— Ясно, ясно… — Сенька уставился в сторону тех кустов, куда убежал кролик. Нехорошо так уставился. Задумчиво. Врет ведь, гад малолетний. По роже видно, уже прикидывает, как бы провернуть любопытное дельце.
Я снова полез в кусты, проклиная все на свете. А в первую очередь — Милославского. Обоих Милославских. И настоящего, и фальшивого. Какого хрена этим двоим не сидится на месте. Аристарх, который Николаевич… Вот приспичило Мажору копаться в его прошлом. И Жорик. На хрена было тащиться на кладбище.
Как назло, после разговора про Стивена Кинга, стало еще более жутко. Просто это чудное литературное творение произвело на меня в свое время очень сильное впечатление.
Кинг, конечно, талантливо пишет. Пару ночей спокойно не мог спать. Фильм — нет. А с книги можно обоссаться от страха, если честно.
Все-таки надо признать, есть что-то полезное в рациональном подходе советских детей к вопросам мистики. Вот Сеньке сейчас, к примеру, интересно, оживет ли кролик, если его закопать. А мне интересно побыстрее отсюда свалить. Вдруг кто-нибудь на самом деле оживет. И это будет совсем не кролик. Роемся тут, как дебилы. Вообще не буду смотреть ничего такого больше. Только комедии про любовь.
— Сенька. А что ты будешь делать, когда вырастешь? — Я решил сменить тему и отвлечься.
— Даже не знаю, — Задумался пацан. — Наверно, как отец хочу. Сначала в комсомол, потом по линии партии пойду. Батя для меня пример во всем.
Я чуть не кувыркнулся в эту яму, которую изучал. Как отец… да уж. Хреновые мечты у парня. Не дай бог воплотятся в реальность.
— Семён… Лучше не надо, как отец. Лучше, вон, какую-нибудь профессию путевую выбери. Инженер, пожарный, летчик. Космонавтом не хочешь? Многие хотели в вашем… Блин… Хотят в наше время стать космонавтом.
— А ты о чем мечтал? — Сенька, судя по всему, обрадовался, что мы говорили, как взрослые.
Ему вообще этого явно не хватает, кстати. Я не детский психолог, конечно, не разбираюсь в подростковых травмах, но мне кажется, у пацана были не лучшие два года. Родители погибли, брат вел себя, как конченая сволочь. С младшим Милославским особо не общался, активного участия в воспитании не принимал. Еще и почти психом был. То помнит, то не помнит. То знает, то не знает.
— Ну… это смешно, конечно… Когда был маленький, хотел вырасти и жениться. Мне казалось, это — самое прекрасное будущее. — Я усмехнулся, вспоминая свои глупые мысли. Лет семь, наверное, тогда исполнилось. Только в школу пошел.
— Зачем? — Вообще не понял моей мечты Семен.
— Ну как же? Жена — это самое главное в жизни мужчины. После мамы. Так отец всегда говорил. Без неё жизнь — скукотища одна. Это же, как мама, только уже лично твоя и больше ничья. В общем, он прикалывался… Отец. То есть шутил надо мной. А я уши развесил и верил ему. Раз папа говорит, значит, так и есть. Врубаешься? Девчонке однокласснице на линейке в честь первого сентября сделал предложение. Видел ее минут пять всего, но решил, она красивая, можно брать. Я же реально так и думал. Типа, вот будет у меня жена, я, например, прихожу домой, после того, как нагулялся, а она мне и котлеты даст, и ботинки помоет, и штаны почистит. Или, например, я пива с друзьями попил, как отец, а потом домой прихожу уставший, а она с меня одежду снимет и спать уложит. Только я попрошу её ещё сказку рассказать. Чтоб спалось лучше.
— И что она? — Семен откровенно с моего рассказа угорал.
— Ты знаешь, почему-то отказалась. Ответила, что сказки сама любит слушать, а пиво пьют только алкаши. Там свое будущее уже было мамочкой нарисовано.
— Нет, семья — это хорошо. — Согласился Семен. — Только я не помню, чтоб у нас так было, как ты говоришь. Отца почти никогда не бывало дома. А если приходил, то точно не после встреч с друзьями. Пива тоже не помню. Вечно озадаченный. Не играл с нами никогда. Ну, Жорику то уже и не нужно было. А я всегда хотел, чтоб отец…не знаю…Погулять со мной сходил. В парк, например. Или чтоб мы в поход отправились. Многие пацаны из класса вот так с родителями летом в поход ходили. В Пионерский лагерь просился, но меня не пускали. Сказали, там плохому можно научиться. Чему? Это же Пионерский лагерь. Как он может научить плохому.
— Ну вот женишься, своих детей заведешь и будешь с ними совсем по другому отношения строить.
— А дети обязательно? — спросил Семен. — Я чего-то детей не хочу. Да и как их заводить?
Я снова чуть не кувыркнулся в яму. Второй раз. Потом матернулся и принялся выбираться обратно. А то мы как-то незаметно к обсуждению вопросов полового воспитания перейдем. Про пестики и тычинки пусть ему брат рассказывает. Один из двух. Или Матвей Егорыч. Хотя, дед уже таскал пацана с собой, когда они корову к быку водили. Помню, сам же Семен и припомнил этот случай. Наверное, Матвей Егорыч тоже не захотел брать ответственность за сексуальное воспитание подростка. С собой взял, а объяснения оставил на потом.
— Так… любознательный ты мой… Давай, наверное, вот что… Время идет, у нас ни черта пока не происходит. Из положительного, имею в виду. — Я покрутил башкой, пытаясь сориентироваться, как лучше поступить. — Предлагаю вот что. Ты идешь по правой части нашего радиуса, я — по левой. Ищем ямки и норки. Не думаю, что твой брат совсем законченный псих. Хотя иногда он производит именно такое впечатление. Вряд ли Жорик спрятал свое сокровище непосредственно рядом с могилами. Скорее всего, это нечто максимально подходящее, но созданное природой-матушкой. Естественным, так сказать, путем. Или какими-нибудь кротами, например, вырыто.
— Какие кроты, Стас? Ты чего? Если бы тут были кроты, мы бы уже раз сто лично с покойниками познакомились.
— Вот ты зачем это сказал? — Я чуть ли не с ненавистью посмотрел на пацана.
Идиотство какое-то. Ему четырнадцать и он вообще не боится. Мне на добрый десяток больше в реальности, а в башку лезет постоянно какая-то хрень.
— Ладно, Семен, хватит трындеть. Топай. Скоро утро, а у нас никакого результата. Встречаемся у церкви.
— Хорошо. — Согласился брат Милославского и протянул руку за фонарем.
Ну… Честно говоря, отдал я единственный источник света с нежеланием. Однако, признаться подростку, что мне страшноватенько, было как-то стремно. Я же, типа, взрослый.
Сенька быстро свалил в указанную сторону и буквально через пару минут его уже не было видно из-за кустов и деревьев.
— Блин… Что ж такие заросли… Не погост, а джунгли…
Я поднял башку и посмотрел на небо. Потом по сторонам. Луна была яркая, как назло, все видно. Вообще все…Лица на надгробиях, кое-где — цветы… Снова стало жутко.