Колхозное строительство 4
Шрифт:
— Ага. Всё просто, сам выдыхал. Значит, давайте, девушки, остановимся на ингаляторе.
— Нам для тестирования изготовили баллончики с дозирующим клапаном, распыляющим при каждом нажатии 0,1 мг препарата в виде мелкодисперсных частиц, размер которых не превышает 5 мкм. При проверке на больных получили следующие данные: для купирования начинающегося приступа удушья ингалируют 1–2 дозы аэрозоля. Больше не надо. Последствия передозировки очень тяжёлые: стенокардия, тахикардия с частотой сердечных сокращений до 200 ударов в минуту, сердцебиение, аритмия, головокружение, сухость во рту, усталость, головная боль, гипергликемия, снижение или
— Всё-всё! Один пшик. Осознал. А что с выведением из организма?
— Непросто всё. Период полувыведения — четыре-шесть часов. Выводится почками, от семидесяти до девяноста процентов, преимущественно в виде неактивного фенолсульфатного метаболита и остальное с желчью в течение трёх суток.
— Мне нужно сто баллончиков. Подождите, а насколько сильно привыкание, и что с последствиями? — Пётр всё сомневался. Хотя ведь точно известно про норвежцев, и вон — ходят бодренькие и довольные, трясут золотыми медальками. Сволочи.
Особенно обидно было, когда появилась информация о Марит Бьёрген — выдающаяся норвежская лыжница, восьмикратная олимпийская чемпионка, обладательница наибольшего количества наград в истории зимних Олимпийских игр среди всех спортсменов, аж 15 штук, 18-кратная чемпионка мира. Абсолютный рекорд в истории этих соревнований. Многократная чемпионка Норвегии. Четырёхкратная обладательница Кубка мира по лыжам. И оказалось, что всё это химия! Нет, труд тоже — но на наших за недоказанный мельдоний вон как окрысились, а ей можно. И остальным норвежцам. К примеру, в 2016 году из тринадцати лыжников норвежской основы у девяти диагностировали астму. Разумеется, всем разрешили противоастматические препараты — на Олимпиаду-2018 команда привезла шесть тысяч доз разных лекарств от астмы. Целая страна астматиков. И громче всех кричат о чистоте спорта.
Ну, тут вам не там. Получите ответочку.
Так что в Гренобль, пройдя по дипломатическому коридору, Пётр Миронович Тишков провёз сто баллончиков лекарства. Что-то ведь не так будет с лыжами и биатлоном, маловато медалей. Попробуем подкорректировать.
Алюминиевые баллончики в наших руках страшнее пуль.
Глава 15
Мне до зарезу нужен мотоблок:
Размах фрезы полутораметровый,
Корову б за не него отдал в залог,
Да нет пока ни тёлки, ни коровы.
Гренобль. Серый. Бесснежный. Людный. Забитый полицейскими. Небольшой — население чуть больше ста тысяч человек. По сути, два Краснотурьинска. И какая разница! Широкие асфальтированные улицы с сотнями легковых автомобилей, уличные кафе, высокие каменные дома. Другой мир — и при этом мрачный. Нет снега, температура плюс пять градусов. Зелени тоже почти нет, листва облетела, а с травой справились асфальтом. Только в парке — зелёные лужайки с белками, которых чуть не с рук кормят старушки. Даже белки, и те другого цвета, не как у нас — роскошного серо-дымчатого, а рыже-чёрного.
Соревнования не в городе, в горах. В огромной котловине, окружённой величественными пиками. Красиво! И вот здесь белый искрящийся снег. Много снега. И правильно, город расположен в нескольких
Семейство Тишковых поселили отдельно от всей русской делегации. Виной тому — президент Де Голль, который вместе со свитой оказался в небольшом аэропорту в то же самое время. Узнал и полез обниматься. Мэр Гренобля увидел сей инцидент и тоже полез, а потом пригласил Петра с семейством поселиться у него.
— Неудобно, — решил отмазаться Штелле, но не получилось.
— Жена с дочерью сейчас в Швейцарии, девочке делают операцию, так что дом совершенно пустой. Я один, но я живу во флигеле. Все восемь комнат в вашем распоряжении.
— А почему, если не секрет, во флигеле? — переводчик, выслушав ответ мэра, засмущался.
— Дорого и долго топить.
Теперь уже Пётр точно решил не разорять носато-кудлатого мэра, но тот упёрся. Да и ладно — хоть посмотреть, как небедные люди живут во Франции.
Но сначала посмотрели вместе с президентом и премьером Помпиду сам городок. Старый город Гренобля — это вызывающий восхищение район узких булыжных улочек, небольших симпатичных площадей и прекрасных старинных зданий. Старый епископский дворец стоит на остатках древних римских валов, на средневековой площади Оз-Эрб до сих пор проводятся ярмарки, а дворец правосудия XV века поражает фасадом в стиле яркой готики и раннего ренессанса. Это всё гид тараторил — переводчик еле успевал. Пётр завидовал. Нет вот таких старинных городков в стране, даже Риги всякие и рядом не лежали. Этот на целое тысячелетие старше, не подделать. А ещё сверху красиво смотрится — коричневые черепичные крыши. Положи ту же черепицу на наши дома, и ничего хорошего не получишь. Бред получишь, да ещё и развалятся крыши от её веса. А хотелось бы чего похожего хоть в одном городе в стране — исторические фильмы снимать.
Заселились. Чёрт бы побрал этого Юбера Дабедо — мэра, лидера социалистов коммуны Гренобля. На самом деле ведь холодно, а Юре всего полтора годика. Да и сам дурак — зачем потащил в такую даль ребёнка? Хотел семейству праздник устроить. Юбер привёл мужичка, тот стал растапливать печи, а Пётр с хозяином поехали к нему на работу — в префектуру. Огромное здание в неоклассическом стиле: прямоугольный центральный корпус с двумя крыльями, расположенными под прямым углом.
Префектура находится в отеле — экий выверт. Отель Префектюр Дель Изер занимает всю «южную» сторону площади Вердена, таким образом, смотря на «старый город». Больше всего это похоже на двухэтажный дворец с мезонином — ну, пусть будет два с половиной этажа.
Внутри вестибюль, галерея, бальный зал, столовая, большая галерея и парадная лестница — все богато декорировано. Чудят французы! Де Голль был уже там, как раз в столовой. Пётр для генерала-«негенерала» припас один подарок. Тут без предыстории не обойтись.
После отмены крепостного права в России началась промышленная революция и бурный рост экономики, а пошло всё с сооружения «чугунки». Строительство железных дорог поначалу было только привилегией правительства, и царские железнодорожные компании начали выпускать государственные облигации, причём обеспечивали их золотом. Потом начался бум товариществ, а дальше и иностранцы подключились — немцы, бельгийцы, но в основном французы.