Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Колхозное строительство 7
Шрифт:

Два года как не стало его отца — Михаила Евгеньевича, одного из ближайших соратников Игоря Ивановича Сикорского. Эти две глыбы всегда были примерами для Евгения-Юджина. Оглядываясь на отца и его знаменитого друга, он сам стал авиаконструктором, и благодаря им же не смог забыть о своих русских корнях, хоть и жил в Америке с младенчества. Сикорский у Евгения Михайловича всегда ассоциировался с его любимой шуткой. Подходит он к маленькому ещё Женьке и спрашивает:

— Глядя на стрекозу, люди, ну, и я в том числе, придумали вертолёт. А что придумали люди, глядя на муху?

— Что? — Чесал затылок Глухарёв-младший.

— Мухобойку! — и заливается смехом, громко, на весь дом.

Когда Сикорский и его команда совершили дерзкий побег в Россию, многочисленная русская диаспора в США просто взорвалась. Многие не приняли решения стариков бежать к коммунистам и сыпали язвительными комментариями — в основном,

народ помоложе, те, кто уже родился в Америке или попал туда ребёнком. Люди же старшего поколения, несмотря на то что многие из них даже повоевали против красных в Гражданскую, почти единодушно прославляли новоявленных героев, особенно после того, как остросюжетную историю побега пятерых дедов через океан на дряхлом транспортном самолётике в деталях расписала американская жёлтая пресса. Конечно, акценты в газетных статьях были расставлены по-своему, но русские отлично умеют читать между строк. Очень скоро американцы русского происхождения, в первую очередь те, кто работал на государственных или оборонных предприятиях, стали чувствовать спиной колючие взгляды. Кое за кем, не исключая и Глухарёва, важного участника проекта «Аполлон», почти в открытую принялись следить федеральные агенты, хоть Юджин ни разу в жизни не давал повода усомниться в своей порядочности и честности. Это оскорбляло и заставляло задуматься — а так ли верно сложившееся за годы ощущение, что в этой «стране мечты» он стал своим? А что, если бы он не был таким классным специалистом, чей ум и опыт сейчас так нужны Лунной программе США? Евгений Михайлович успел совершенно задёргаться от этих мыслей, и испытал огромное облегчение, когда в один вечер к нему на улице подошёл неприметный человек и передал письмо от Сикорского. Родина звала его. Пятьдесят лет на чужбине так и не сделали из него американца.

Уже через четыре дня, после гонки через половину страны на арендованных машинах и даже, в самом конце пути, на лошадях, Глухарёв перешёл мексиканскую границу в Техасе, а ещё через два заселился в номер в уютном пансионе на тихоокеанском побережье. Сиуатанехо оказался истинным уголком рая на земле: синий океан, золотой песок, сочные фрукты и множество замечательных людей, которые собрались здесь в ожидании перелёта в Россию. Его обещали очень скоро организовать безупречно вежливые и приятные господа Эм и Кей, заправлявшие здесь всеми делами. Судя по всему, они представляли Кей-Джи-Би. У этой организации была жутковатая слава, но аббревиатура Эф-Би-Ай пугала будущих реэмигрантов всё-таки больше. Мало к кому из них за последние месяцы не приходили люди оттуда, и некоторых незваные гости откровенно и беззастенчиво запугивали. Русским пытались запретить быть русскими — для большинства беглецов именно это стало последней каплей.

Кое с кем из обитателей пансиона Глухарёв — больше не Юджин, а теперь уже совершенно точно и навсегда Евгений Михайлович — был знаком и раньше. Среди прочих здесь были коллеги-авиаконструкторы Константин Захарченко и Михаил Ваттер, которые тоже принимали участие в американской космической программе. Хорошо был ему знаком и экономист Игорь Ансов, работавший в своё время в корпорации RAND над вопросами стратегии развития американской авиации. Самым молодым из всех рвущихся в Россию был математик и программист Виктор Высоцкий — он решился бросить перспективную работу в компании Bell, потому что никак не хотел отпускать в далёкое путешествие в один конец своих престарелых родителей-астрономов — Александра Николаевича и Эмму, американку из протестантской семьи квакеров. В итоге собрались ехать все втроём. Высоцкий-младший целыми днями пропадал взаперти в компании крупнейшего специалиста по антеннам Сергея Александровича Щелкунова, тоже бывшего сотрудника «Белла» — они обсуждали какую-то интересную информацию, полученную от всеобщего благодетеля Георгия Георгиевича Козьмецкого, и предвкушали плодотворную совместную работу. Что интересно, к ним время от времени присоединялись и двое патриархов — Владимир Козьмич Зворыкин и Александр Матвеевич Понятов. Чёрт его знает, что они задумали, но явно что-то поинтереснее уже давно пройденных этапов — телевизоров и магнитофонов.

Ещё из учёных дожидались «философского самолёта» знаменитый биолог и генетик Феодосий Григорьевич Добржанский, оптик Олег Борисович Померанцев — эти двое в основном обсуждали с тем же Зворыкиным новые медицинские и научные электронные приборы, и даже, кажется, успели за это время что-то этакое соединёнными усилиями изобрести. К их тусовке примкнул и известный врач-невролог Павел Иванович Яковлев, лечивший многих американских президентов. Неугомонные люди — нет бы отдохнуть, когда вокруг такая красота! Наслаждались этой красотой в основном создатель калифорнийской школы виноделия Андрей Викторович Челищев со своим старым другом князем Василием Александровичем Романовым — они ковырялись в саду и за этим делом строили планы по устроению новых виноградников и виноделен буквально везде, где в России для них достаточно тепло. За ними по пятам ходил с альбомом для зарисовок знаменитый кинохудожник, трёхкратный обладатель «Оскара» и по совместительству шурин князя, а также обладатель очень винной фамилии Александр Александрович Голицын. Этот по вечерам сидел с кинокомпозитором и продюсером Дмитрием Зиновьевичем Тёмкиным (у этого «Оскаров» было аж четыре) и актёром Фёдором Фёдоровичем Шаляпиным — всем им поступило предложение поучаствовать в создании киноэпопеи о русских авиаторах «Крылья Родины».

Евгений Михайлович Глухарёв как-то затесался вечером в их компанию. Разговор шёл о винах — понятно, богема и виноделы, о чём ещё им разговаривать.

— Василий Александрович, а ведь у вас ресторан есть — ну, был. Вы там только своё вино гостям предлагали? — играя бокалом с красным, то подставляя его лучам заходящего солнца, то убирая в тень, спросил Шаляпин у князя.

— Ну почему же. А хотите, случай расскажу? Сам стоял рядом и наблюдал. Распорядителем у меня в ресторанчике был одно время Еремей Антуков. Здоровущий мужик! Казак уральский. Так вот, как-то поговорили мы с ним, и я спустился с крыльца ресторана к авто своему. Тут к Еремею подходит торговый агент.

«Купите это замечательное вино!» — и суёт ему бутылку под нос.

«Красное вино мне не нужно», — отмахивается Антуков, благодушно так, с улыбкой в бороде.

«Ну хоть попробуйте…»

«У меня и так вина больше, чем надо!» — уже чуть менее приветливо.

«Тогда хотя бы понюхайте — прямо из бутылки», — и опять ему под нос.

«Ещё одно слово, и я спущу вас с лестницы!» — Еремей уж и закипать начал, попытался отмахнуться от бутылки, но коммивояжёр этот перехватил её другой рукой — и опять под нос:

«Но это такой замечательный купаж…»

Антуков почесал залитую разбрызгавшимся вином бороду и выполнил свою угрозу.

Агент, скатившись по ступенькам, долго лежит внизу. Кряхтит, ножками дрыгает. Я уже на помощь собрался, но обошлось.

С трудом поднявшись на ноги, субчик отряхивается и вновь взбегает вверх по лестнице, говоря:

«С красным вином теперь мне всё ясно. А что вы скажете насчёт белого?»

—Придумали! — отсмеявшись, помотал головой Андрей Челищев.

— Вот вам истинный крест. А если вам придумок надо, то пожалуйста. Захожу как-то на Бродвее в ресторан, заказал мясо и красного вина бокал. Принесли, по привычке посмотрел вино на свет. Боже святый!

— Официант! — кричу. — Вы принесли мне совершенно мутное вино!

Подошёл. Посмотрел. Говорит:

— Ви таки ошибаетесь, милейший! Вино прозрачное, аки слеза ребёнка. Скорее, это бокал грязный!

Весело с ними вечер провёл.

Многие из собравшихся здесь в ожидании рейса на Москву были людьми в прошлом военными, и оттого питали слабость к лошадям. К их удовольствию, при пансионе имелось небольшое ранчо — целыми днями там пропадал именитый коневод, гусар и спортсмен Владимир Станиславович Литтауэр. Он мечтал поскорее встретиться с другим фанатиком скаковых лошадей и знатоком иппологии маршалом Будённым. Инженеры-строители Егор Павлович Попов и Степан Прокофьевич Тимошенко вместе с архитектором Борисом Ивановичем Рябовым, одним из создателей зданий вашингтонского Капитолия и Библиотеки Конгресса, с интересом изучали лёгкие и красивые здания в колониальном испанском стиле и делали наброски — им тоже уже поступили заказы на различные сооружения в южных регионах СССР. Инициатор всей этой грандиозной суеты, нынешний руководитель Советского Казахстана Пётр Миронович Тишков, как оказалось, имел большие планы по части улучшения облика своей столицы Алма-Аты, больше знакомой эмигрантам под названием Верный.

Вечерами обитатели пансиона собирались в большой гостиной, развлекали друг друга песнями, музыкой и стихами, а иногда читали различные лекции или просто обсуждали происходящее в мире. Многие учёные, хоть и прямо или косвенно были связаны с оборонной промышленностью, твёрдо стояли за мир и разоружение, участвовали в международных антивоенных комиссиях и организациях, протестовали против ядерных испытаний и вооружённых конфликтов. Среди таких активистов был ботаник и биохимик Евгений Исаакович Раич-Рабинович, и даже сам знаменитый Георгий Богданович Кистяковский, звезда химии, один из создателей атомной бомбы в рамках Манхэттенского проекта. За пару лет до этих событий в знак протеста против войны во Вьетнаме он отошёл от дел и подал в отставку из американской Академии Наук. За предложение вернуться на родину, где плодотворно работал его родной брат, биолог Александр Богданович, Кистяковский ухватился сразу и дожидался «философского самолёта» с нетерпением.

Поделиться:
Популярные книги

Возвышение Меркурия. Книга 16

Кронос Александр
16. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 16

На изломе чувств

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
6.83
рейтинг книги
На изломе чувств

Машенька и опер Медведев

Рам Янка
1. Накосячившие опера
Любовные романы:
современные любовные романы
6.40
рейтинг книги
Машенька и опер Медведев

Довлатов. Сонный лекарь

Голд Джон
1. Не вывожу
Фантастика:
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Довлатов. Сонный лекарь

Не грози Дубровскому! Том VII

Панарин Антон
7. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том VII

Великий князь

Кулаков Алексей Иванович
2. Рюрикова кровь
Фантастика:
альтернативная история
8.47
рейтинг книги
Великий князь

Случайная дочь миллионера

Смоленская Тая
2. Дети Чемпионов
Любовные романы:
современные любовные романы
7.17
рейтинг книги
Случайная дочь миллионера

Фиктивный брак

Завгородняя Анна Александровна
Фантастика:
фэнтези
6.71
рейтинг книги
Фиктивный брак

Ох уж этот Мин Джин Хо 2

Кронос Александр
2. Мин Джин Хо
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ох уж этот Мин Джин Хо 2

Запределье

Михайлов Дем Алексеевич
6. Мир Вальдиры
Фантастика:
фэнтези
рпг
9.06
рейтинг книги
Запределье

Ваше Сиятельство 4т

Моури Эрли
4. Ваше Сиятельство
Любовные романы:
эро литература
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 4т

Разбуди меня

Рам Янка
7. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
остросюжетные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Разбуди меня

Идущий в тени 8

Амврелий Марк
8. Идущий в тени
Фантастика:
фэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Идущий в тени 8

Ритуал для призыва профессора

Лунёва Мария
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.00
рейтинг книги
Ритуал для призыва профессора