Колька и Наташа
Шрифт:
— Эй, кто там? — закричал Колька.
Ему не ответили. Дверь закрывалась.
Колька и Каланча торопливо полезли через весы.
Все кинулись к дверям.
Глава 8. В западне
Дверь оказалась запертой. Все попытки отворить ее ни к чему не привели. На крики ребят никто не отвечал.
Колька, вытирая пыльный лоб, уселся на какой-то разбитый двигатель. Наташа с Генкой последовали его примеру.
Каланча рыскал
Так прошло несколько минут настороженного и томительного молчания, показавшегося друзьям целой вечностью.
— Не надо бояться, — сказал Колька и, поднявшись, подошел к щели, через которую вонзались в темноту сарая лучи заходящего солнца. К Кольке приблизился Каланча.
— Через эту щель ничего не увидишь, — сказал он. — Кто бы мог нас так облапошить?
За дверью прозвучал смешок. Мальчишеский тонкий голос запел:
Строители — грабители, Строители — грабители!Колька постучал кулаком в стенку.
— Владька, это ты? Слышь, открой. Перестань баловаться.
Сын владельца экипажей умолк.
— Ты чего, сыч, не открываешь? — затряс дверь Каланча. — Открой, говорят, живо!
— И не подумаю. Так вам и надо. Будете знать, как по чужим сараям шарить.
— А он что, твой? — завопил Генка. Хозяин какой!
— А хотя бы и мой, ширмачи несчастные!
— Вот противный, — сказала Наташа, — склад-то ничей, и не очень-то ругайся, индюк надутый!
— От таких слышу, — отозвался Владька.
Каланча в бессильной ярости запустил куском железа в дверь.
Владька убежал. Колька предложил обследовать помещение. Он поднял железный прут и сказал:
— Если кто увидит в стене или крыше гнилую доску или дырку, пусть зовет всех.
Друзья приступили к поискам.
Каланча залез на котел и стал пробираться к окну. От края котла до оконной рамы было всего пол-аршина. Достать до решеток Каланче было нетрудно.
Он попробовал их пошатать. Посыпалась труха от сгнившей доски. Каланча прутом разворошил ее и выбил ногой. Путь наружу был открыт.
Сначала вылез через отверстие Каланча, за ним Генка и Наташа и, наконец, последним Колька.
Недалеко от стены они присели отдохнуть.
Издалека донеслось пение Владьки, направлявшегося к складу.
Каланча пробормотал: «Ага, попался!» — и, подбежав к забору, притаился.
Глава 9. Компас
Из-за угла показался Владька. Каланча вмиг подскочил к нему, повалил, придавил к земле, щедро отпуская тумаки и приговаривая:
— Будешь, сыч, пакостить — получай сполна!
Владька извивался, стремясь ударить Каланчу побольнее.
Генка прыгал вокруг дерущихся:
— Дай ему, Каланча, дай!
Наташа не отставала от Генки. Подлое поведение Владьки возмутило ее.
— Проучи его, Вася, проучи! — кричала она.
Колька не вмешивался. Справедливость требовала, чтобы Владька был наказан за свой поступок. Не сделай этого Каланча — Колька сам расправился бы с Владькой.
Сыну владельца экипажей попало основательно. Пришло время вмешаться. Колька разнял сражающихся, в суматохе получив несколько случайных подзатыльников.
— Проваливай, — выпрямившись, внушительно промолвил Каланча, рассматривая Владьку исподлобья. — В следующий раз я те не так намну ребра…
Владька отбежал на безопасное расстояние и пригрозил кулаком:
— Погодите, босячье, отец придет — он вам хребты наломает. Строители-грабители!
— Ах ты! — крикнул Каланча, готовый броситься за ним, но Колька удержал его:
— Подожди, не видал ли он, кто взял кирпичи?
Колька, зная Владьку, понимал: не так легко будет выведать у него правду. Но Владька был жаден…
Колькина рука в кармане сжала компас — подарок Андрея Ивановича, который тот ему сделал, уезжая вместе с войсками на Северный Кавказ. Компас — единственное богатство Кольки, предмет его гордости и острой зависти знакомых мальчишек. Жалко расставаться с ним. Лучше предложить пуговицы с орлами и молотками, блестящие и огненные, как солнце.
Переговоры начались издалека, с подходом.
— Владь, а Владь, — примиряющее сказал Колька, — хочешь, я тебе что-нибудь подарю…
— А-а-а! Испугались отца, струсили, вот погодите…
— Да нет же, — объяснил Колька и, вытащив пуговицы, осторожно подбросил их в ладони, — смотри, какие. Бери! Пятнадцать штук.
Владька задумался. Он был убежден, что ребята испугались его угроз. Следовало это использовать, побольше содрать с них. Он заносчиво сказал:
— Пятнадцать? Мало. Давай еще столько же.
— Так за что же тебе тридцать? Ты что? — спросил Колька, удивляясь наглости Владьки.
— Как будто не знаешь… Чтобы отцу не рассказывал, чтобы он вас не вздул.
— Ну и жмот! — не выдержал Каланча.
Переговоры едва не сорвались: пуговиц больше ни у кого не оказалось.
Колька изменил тактику.
— Будь по твоему, ты не горячись, дадим тебе тридцать пуговиц, подумаешь, только скажи, куда пропали кирпичи.
— А тебе какое дело?
— Да ведь мы в новой школе печь ремонтируем, а там, понимаешь, не хватает немного…
От сердца у Владьки отлегло. А он-то испугался: подумал, ребята догадались, что они с отцом перетащили кирпичи к себе во двор.