Чтение онлайн

на главную

Жанры

Коллапс. Гибель Советского Союза
Шрифт:

В 1986 году Горбачев пришел к выводу, что партийный аппарат малоэффективен в качестве главного инструмента по выводу СССР из трясины застоя. Вслед за Лениным, Троцким и бесчисленными партийными реформаторами Горбачев стал называть «бюрократизацию» партийного аппарата на всех уровнях главным препятствием для своей революции. В 1960-х годах Шахназаров говорил то же Андропову. Об этом твердил и Яковлев. Горбачев подхватил еще один ново-ленинский лозунг: «Чиновничество ничего не может… Если мы действительно хотим развернуть демократический процесс, Советы – самое главное звено» [64] . В сентябре 1986 года Горбачев сказал на заседании Политбюро: «Читаешь Ленина и видишь: когда вводился НЭП, сколько сил он тратил, чтобы разъяснять. И это понятно. От этого зависело будущее страны, социализма. Будет у нас демократия, народ все сделает. Один инвалид войны пишет: после Ленина вы первый призвали к демократии». Горбачев намекал, что народ поддерживал реформы больше, чем партийные аппаратчики. Глава КГБ Виктор Чебриков возразил: «Готов поклясться партбилетом, что в КГБ нет оппозиции и сомнений в отношении новой политики» [65] . Партийный и чиновничий аппарат не разделял революционного настроя своего лидера, но сохранял ему верность и в целом был

готов последовать за ним в неизведанное.

64

Записи Черняева. В Политбюро ЦК КПСС, 20 июня 1986 г. Личный фонд Черняева, в архиве St Antony’s College, Oxford.

65

Там же. 25 сентября 1986 г.

РОКОВЫЕ РЕФОРМЫ

В начале 1987 года Горбачев настоял, чтобы Рыжков и его экономисты разработали комплексную реформу советской экономики. Суть ее сводилась к двум вещам. Во-первых, вместо центральных ведомств, с их иерархичностью, консервативностью и косностью, конкретные экономические решения предполагалось передать «вниз» – государственным предприятиям и трудовым коллективам. Во-вторых, предстояло превратить партию в двигатель революционных перемен. После обсуждения Политбюро приняло предложения генсека. Не возражали даже такие непреклонные ветераны, как Андрей Громыко.

Ключевой реформой стал Закон о социалистических предприятиях. Документ был продуктом нового курса – совместить «социализм» с рынком с помощью государственного регулирования [66] . Рыжков и его команда вдохновлялись экономическими дискуссиями 1960-х годов и сформулировали политику «трех “С”»: самоокупаемость, самофинансирование и самоуправление. На практике это значило, что государство передавало право владения (но не право собственности!) предприятием его руководству и трудовому коллективу, которые теперь сами отвечали за активы, производство и связи. Они могли брать кредиты в государственных банках и решать, как потратить деньги. В соответствии с договором и центральным планом экономического развития предприятия были обязаны поставлять государству определенное количество продукции и товаров. Сверх этого «госзаказа» можно было работать на прибыль, часть отдавать в госбюджет, а часть оставлять себе. Новый закон обязывал региональные и местные партийные власти не вмешиваться в экономические отношения между предприятиями и государством. Рыжков продвигал закон с энтузиазмом верующего. Он и другие «красные директора» громадных промышленных предприятий уже давно мечтали избавиться от диктата партийного аппарата [67] .

66

Ellman and Vladimir Kontorovich. The Destruction of the Soviet Economic System, p. 142, 144. Среди фанатичных приверженцев были экономисты Лариса Пияшева и ее муж Борис Пинскер; см. Попкова Л. [псевдоним Пияшевой]. Где пышнее пироги?». Новый мир. 1987. № 5. С. 239–241.

67

Интервью Майкла Макфола с Николаем Рыжковым, 25 августа 1992 года. The McFaul Collection, HIA.

В январе 1987 года Рыжков выступил в Политбюро с докладом о первом проекте Закона. На заседании Громыко поднял главный вопрос – о собственности: «В докладе поставлен знак равенства между коллективом и хозяином предприятия. Что ж, значит, фабрики, заводы – собственность коллектива? Перебор, я считаю. Вопрос о собственности решен в октябре 1917 года». Горбачев тоже казался озадаченным. «Есть еще в тексте сопливость, понятийная запутанность, но основа хорошая», – отметил он и тут же добавил: – Нам нельзя ошибаться, товарищи» [68] . Проект отправили на доработку Совету министров. Чтобы избежать разногласий, слово «социалистические» из названия исключили, заменив на «государственные предприятия». Коллективы получили право владения прибылью от огромных экономических активов, но при этом их обязанности перед государством как собственником остались юридически неопределенными, а прежние механизмы контроля государства над ними разрушались.

68

Протокол заседания Политбюро, 22 января 1987 года, В Политбюро ЦК КПСС. С. 134–135.

Обойдя ключевой вопрос, Горбачев и Рыжков сосредоточились на том, чтобы покончить со старой «командно-административной системой», при которой все диктовала партия, а Госплан подсчитывал затраты и выгоды. Идея состояла в создании еще невиданной в истории «экономики демократического социализма». Согласно неоленинским идеям Горбачева, контроль над средствами производства должен мотивировать трудящихся и сделать их ответственными за свою продукцию. Но хватит ли этого, чтобы вытащить советский народ из болота коррупции и безразличия к результатам и качеству труда? Равнодушие и скепсис людей беспокоили Горбачева. Он не мог понять, почему в тех секторах советской экономики, где экспериментально вводились самофинансирование и самоуправление, производство не росло, а падало. Советский лидер спорил сам с собой, как бы отвечая невидимым критикам: «Нам с Запада говорят: “В обществе, лишенном страха, никакую реформу вы не проведете”. Ведь у людей нет никакого интереса работать лучше и страха божьего нет. Кое у кого есть амбиции, а у большинства их нет». Он также отмечал, что большинство советских людей привыкли, что государство обеспечивает их минимальные потребности. «В общем, жить можно, можно жить, даже совсем не работая. Это серьезная проблема», – заключал Горбачев [69] . Другие члены Политбюро не знали, что с этим делать. «Плаваем мы все в экономических делах. Госзаказ, контрольные цифры… Науки не хватает», – констатировал Лигачев. Прочитав еще нескольких проектов закона, Горбачев сознался: «Сам до конца не понимаю» [70] .

69

Протокол заседания Политбюро, 12 февраля 1987 года, Личный фонд Черняева, Колледж св. Антония, Оксфорд.

70

Протокол заседания Политбюро, 14 мая 1987 г., В Политбюро ЦК КПСС. С. 184. Дневник Черняева, 5 июля 1987 года. // А. С. Черняев. Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991. С. 313.

Тем не менее под давлением Горбачева Политбюро одобрило закон. Советский лидер был настроен

по-революционному. В мае 1987 года, когда в Политбюро бились над деталями будущей новой экономической системы, Горбачев вдохновенно вещал: «В деле управления мы идем, как эти, которые с мачете, – сквозь заросли джунглей пробираются. Прорубаемся. Все в крови, обдираем кожу, орем друг на друга, но продвигаемся. И свет наконец появляется» [71] . Быть может, Горбачева в этот момент вдохновлял пример Дэвида Ливингстона, пробивавшегося в сердце африканского континента.

71

Протокол заседания Политбюро, 21–22 мая 1987 года, Личный фонд Черняева, Колледж св. Антония, Оксфорд; В Политбюро ЦК КПСС. С. 188–189.

Закон о государственных предприятиях, одобренный на специальном пленуме партии, вступил в силу 30 июня 1987 года. Пространный документ из одиннадцати тысяч слов был масштабной попыткой изменить структуру советской экономики после неудачных хрущевских экспериментов тридцатью годами ранее. Фактически «государственные предприятия» получили большую автономию, чем когда-либо с тех пор, как Ленин и большевики захватили власть в России. У предприятий появилась возможность самим экспортировать свои товары, возможность создавать совместные компании с иностранными партнерами и иметь собственный валютный счет. Для Рыжкова целью было как можно теснее связать советскую экономику с мировым рынком, чтобы получать доход в твердой валюте. «Надо, кроме стратегических товаров (нефть и т. п.), разрешить всем продавать на экспорт столько, сколько смогут продать. Неважно, есть дефицит [этих товаров] на внутреннем рынке или нет», – заявил он в Политбюро [72] .

72

Выступление Рыжкова в Политбюро 16 июля 1987 года. В Политбюро ЦК КПСС. С. 209.

Горбачев настаивал на еще большей децентрализации, чем хотел Рыжков. Он уже видел в министерствах, где сидели наиболее грамотные и опытные управленцы, препятствие для инициатив снизу. Ему хотелось идти вперед без промедления, без разведки, реализовать закон немедленно и повсеместно. По его мнению, в прошлом консервативные силы блокировали подобные преобразования на первых, ранних этапах. На Политбюро Горбачев ссылался не только на Ленина, но и на дореволюционного реформатора, царского премьер-министра Сергея Витте: «Витте говорил, что если проводить реформу, то нужно глубоко и быстро». Генсек признавал, что «цены, нормативы, банки – ничего у нас не готово для хозрасчета»: «Нужен ликбез. Дело сложнейшее. Народ привык к иждивенчеству, не умеет и не хочет считать денег. Мы сами не готовы…» Он тут же скомандовал «бомбить и бомбить [старую систему] по всем направлениям… Надо пройти эту школу за 2–3 года нынешней пятилетки» [73] .

73

Рабочие записи Черняева в Политбюро, 11 июня 1987 года. Личный фонд Черняева, Колледж св. Антония, Оксфорд; В Политбюро ЦК КПСС. С.196–197.

Закон вступил в действие в январе 1988 года, но его результаты обманули ожидания реформаторов. Он ослабил прежние стабилизаторы и контролирующие механизмы советской экономики, прежде всего – роль партии. Десятилетиями КПСС выполняла функцию контролера на всех уровнях, внутри каждого предприятия, каждой структуры советской экономики. Глава предприятия был членом партии, подчинялся ее дисциплине и утверждался в ЦК КПСС. Теперь руководителей избирали «коллективы» рабочих и служащих, им нельзя было приказать и их нельзя было уволить [74] . В то же время реформа не привела к подлинной либерализации и оживлению экономики. Михаил Бернштам, экономист из Стэнфорда, эмигрировавший в 1970-х годах в США, заключил, что Закон о предприятиях был ошибочной реформой – это была такая децентрализация, которая дезорганизовала существующую экономику, но не стимулировала создание новой, рыночной. «Коллективы» предприятий, управляемые директорами и профсоюзными лидерами, получили контроль над прибылью, но не были заинтересованы инвестировать в новое оборудование, повышать эффективность и качество продукции. Вместо этого директора искали способы обналичить и скрыть прибыль, задобрить «коллективы» более высокими окладами. Многие предприятия предпочитали прекратить выпуск нужных всем потребительских товаров, поскольку государство сохраняло на них низкие цены. Они переключались на перечень более дорогой продукции, на которой можно было сделать большую прибыль [75] . Горбачев и Рыжков между тем так и не поняли, что их реформа ведет не туда. В последующие несколько лет они проблуждают в джунглях советской экономики, так и не найдя выхода.

74

Пихоя Р. Г. Почему номенклатура не стала защищать Советский Союз. Запись лекции в YouTube https://www.youtube.com/watch?v=SLFov5A_bwc.

75

Анализ взят с сайтаМихаил Бернштам в публикации «Могильщики Советского Союза» на сайте*.

Реформы Горбачева также разрушили финансовую стабильность, на которой во многом держалось экономическое и политическое единство СССР. До прихода к власти Горбачев плохо разбирался в финансах и не имел представления о том, как формируется советский бюджет. В 1983 году он попросил Андропова разрешить ему ознакомиться с бюджетом, но получил отказ. Знание бюджетных доходов и расходов было со сталинских времен исключительной привилегией генсека. Остальные члены Политбюро пребывали в неведении. Между тем советскую финансовую систему было непросто понять даже опытному специалисту. Это был уникальный продукт огосударствленной экономики и тотальной мобилизации ресурсов в условиях войны и абсолютной политической диктатуры. В Советском Союзе в обращении ходили два вида денег. Первым был «безналичный расчет», сокращенно «безнал» – полностью виртуальная система финансовых расчетов между государством и предприятиями. Все инвестиции, кредиты и другие крупные сделки в советской экономике проходили по безналу. Этот вид денег напоминал эмиссионные векселя и аккредитивы в рыночной экономике, но советский безнал не мог быть обналичен ни при каких обстоятельствах. Вторые деньги существовали в виде наличных денежных знаков, или «нала», – банкноты и монеты, выпущенные Госбанком. Они использовались для выдачи заработной платы, для оплаты потребителями товаров и услуг и, конечно, употреблялись для расчетов и платежей в «теневой экономике» и на черном рынке. Общее количество денежной массы «нала» определялось государственными плановыми органами и строго контролировалось. Ее объем более-менее соотносился с объемом производства и специально рассчитанной стоимостью рабочей силы.

Поделиться:
Популярные книги

Измена. Верну тебя, жена

Дали Мила
2. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Верну тебя, жена

Эволюция мага

Лисина Александра
2. Гибрид
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Эволюция мага

Точка Бифуркации V

Смит Дейлор
5. ТБ
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Точка Бифуркации V

На границе империй. Том 6

INDIGO
6. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
попаданцы
5.31
рейтинг книги
На границе империй. Том 6

Небо в огне. Штурмовик из будущего

Политов Дмитрий Валерьевич
Военно-историческая фантастика
Фантастика:
боевая фантастика
7.42
рейтинг книги
Небо в огне. Штурмовик из будущего

Попаданка

Ахминеева Нина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Попаданка

#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 11

Володин Григорий Григорьевич
11. История Телепата
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 11

Последний рейд

Сай Ярослав
5. Медорфенов
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний рейд

Сумеречный стрелок 6

Карелин Сергей Витальевич
6. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный стрелок 6

Возвышение Меркурия. Книга 16

Кронос Александр
16. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 16

Афганский рубеж

Дорин Михаил
1. Рубеж
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Афганский рубеж

Неверный

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.50
рейтинг книги
Неверный

Старатель 2

Лей Влад
2. Старатели
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Старатель 2

Хроники разрушителя миров. Книга 9

Ермоленков Алексей
9. Хроники разрушителя миров
Фантастика:
фэнтези
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Хроники разрушителя миров. Книга 9