Коллапс. Гибель Советского Союза
Шрифт:
Большинство советских людей с одобрением восприняли приход Андропова, долгожданного сильного лидера. Интеллигенция содрогнулась, не ожидая ничего хорошего от главного чекиста страны. При взгляде на аскетичное лицо Андропова вспоминался Великий инквизитор из романа Достоевского «Братья Карамазовы», всеведущий и беспощадный. Когда Андропов подбирал людей в свое окружение, он не нуждался в собеседованиях с кандидатами. Когда кто-то предложил рассказать о себе, Андропов без тени иронии заметил: «Неужели вы думаете, что знаете о себе больше, чем я о вас?» [21]
21
Интервью с Аркадием Вольским: «Четыре генсека» //Коммерсантъ, № 169, 12 сентября, 2006, https://www.kommersant.ru/doc/704123
Андропов выступал за контролируемые, консервативные реформы [22] . Его подход родился в дни венгерской революции 1956 года, где он работал советским послом. За стеной посольства разъяренная толпа повстанцев расправлялась с коммунистами и офицерами безопасности Венгрии. 31 октября под влиянием докладов Андропова из Будапешта советский лидер Никита Хрущев и его коллеги по
22
Об этом см. Moshe Lewin. Kosygin and Andropov, в книге The Soviet Century. London: Verso, 2005.
23
Млечин Л. М. Юрий Андропов. С. 87–88.
С начала 1960-х годов, работая в партийном аппарате в Москве, Андропов окружил себя советниками-интеллектуалами. Он хотел знать, о чем думает интеллигенция. Также его интересовала проблема модернизации и обновления советской экономики. Советники Андропова прошли войну и верили в идеи марксизма-ленинизма. Они были потрясены разоблачениями преступлений Сталина, но не расстались с мечтой о справедливом и свободном социалистическом обществе и мечтали о реформах сверху [24] . Один из них, философ и социолог Георгий Шахназаров, вспоминал, как обсуждал с Андроповым, какая жизнеспособная модель социализма могла бы прийти на смену сталинской. Андропов просил его и других своих советников выражать свои мысли абсолютно откровенно [25] .
24
Vladislav Zubok. Zhivago’s Children: The Last Russian Intelligentsia. Cambridge, MA: Belknap Press, 2009.
25
Шахназаров Г. Х. Цена свободы. М.: Россика Зевс, 1993. С. 23.
Андропов задал знаменитый ленинский вопрос: что делать? Как заставить советское государство служить инструментом социализма? Шахназаров ответил: проблема в удушающей диктатуре партии. Без «социалистической демократии» и подлинных выборов, утверждал он, партийная бюрократия всегда будет руководствоваться корыстными интересами и не станет заботиться о благосостоянии народа. Лицо Андропова потемнело. Он прервал Шахназарова. В прошлом, сказал он, советская система добивалась фантастических, почти невозможных результатов. Да, партийная бюрократия «заржавела», но руководство готово «встряхнуть» экономику. Было бы безумием преждевременно демонтировать партийно-государственную систему: «Надо начинать с экономики. Вот когда люди почувствуют, что жизнь становится лучше, тогда можно постепенно и узду ослабить, дать больше воздуха. Но и здесь нужна мера. Вы, интеллигентская братия, любите пошуметь: давай нам демократию, свободу! Но многого не знаете. Знали бы, сами были бы поаккуратней» [26] . Шахназаров был категорически не согласен с шефом. Он вспоминал: «В Андропове непостижимым образом уживались два разных человека – русский интеллигент в нормальном значении этого понятия и чиновник, видящий жизненное предназначение в служении партии» [27] .
26
Там же. С. 27–30.
27
Там же. С. 23.
В Андропове служение партии и в самом деле всегда брало верх над реформизмом. В 1965–1967 годах он выступал за умеренные экономические реформы в СССР, но в 1968 году поддержал ввод советских войск в Чехословакию, где партийные реформаторы дали волю «социалистической демократии». Между тем события в Чехословакии обернулись стратегическим поражением для андроповской концепции консервативного постепенного обновления партии и страны. Генеральный секретарь Брежнев свернул реформы, и даже само это слово превратилось в табу на пятнадцать лет. КГБ под руководством Андропова вычистил убежденных сторонников реформаторов из партии, а карьеристы и коррупционеры, которых он презирал, заполнили все уголки правящего класса.
Когда Брежнев назначил его своим преемником, Андропов знал, что унаследует огромные проблемы. Советские войска завязли в Афганистане, разрядка с Западом провалилась, а в Белом доме правил Рональд Рейган, считавший Советский Союз «империей зла». В Польше рабочие восстали против резкого повышения цен на продукты, а диссиденты из интеллигенции дали им политические идеи и направление. Так возникло движение «Солидарность». На этот раз Андропов решил, что советские танки не помогут. На «социалистической» Польше висело 27 миллиардов долларов долга западным банкам с высокими процентами. СССР давал полякам дешевую нефть и газ, но не мог выплатить их иностранные долги без большого ущерба для собственных финансов и торгового баланса. В разговоре с коллегой, главой тайной полиции ГДР «Штази» Эрихом Мильке, Андропов пожаловался, что Запад ведет финансовую войну против советского блока. Вашингтон пытался воспрепятствовать строительству нового советского газопровода в Западную Европу, который мог бы стать важным источником валюты для Москвы. Андропов добавил, что американские и западногерманские банки «внезапно перестали выдавать нам кредиты» [28] . Советский Союз пока был финансово стабилен, но и ему могла угрожать долговая яма, в которой уже очутилась Польша.
28
Записка «Штази» о встрече главы организации Эриха Мильке с председателем КГБ Андроповым, 11 июля 1981 года, перевод. Бернд Шефер, http://digitalarchive.wilsoncenter.org/document/115717.
Первое, что сделал новый советский лидер после прихода к власти, – начал выводить «ржавчину» в партийно-государственном аппарате. КГБ арестовал нескольких главарей советской теневой экономики, на долю которой, по разным оценкам, приходилось 20–25 процентов ВВП. В московской системе торговли, вершине теневой пирамиды, под суд и в тюрьмы пошли более 15 000 человек, в том числе 1200 чиновников. Нескольких человек расстреляли. В некоторых советских республиках к уголовной ответственности привлекли целые коррумпированные кланы. Самым громким стало «хлопковое дело» в Узбекистане, в котором оказалась замешана вся партийная верхушка республики, а убытки советскому бюджету исчислялись десятками миллиардов рублей. Другой мерой, касавшейся всех, стала кампания по укреплению трудовой дисциплины – страх и полицейские методы (включая облавы на «прогульщиков») должны были «встряхнуть» все общество [29] .
29
Riccardo Cucciolla. The Crisis of Soviet Power in Central Asia: The Uzbek ‘Cotton Affair’ (1975–1991), докторская диссертация, IMT School for Advanced Studies, Lucca, 2017.
Но все это было лишь подготовкой к следующему этапу обновления. Андропов поручил Экономическому отделу в аппарате Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза наметить путь к экономическим преобразованиям. Эту задачу он поручил 53-летнему Николаю Рыжкову, в прошлом директору огромного военного предприятия, ставшему во главе Госплана (Государственного планового комитета, определявшего цели и пропорции советской экономики). Рыжков вспоминал указания Андропова так: «Пусть партийный аппарат занимается своими делами, а вы займитесь экономикой» [30] . Рыжков набрал команду экономистов и социологов, участвовавших в реформах 1960-х годов (некоторые из них будут появляться на страницах этой книги) [31] . «Годы работали они практически в никуда, в пустоту, – вспоминал Рыжков. – Плодили теории ради теорий, и вдруг их нестандартные и “крамольные” мысли понадобились и востребовались, и не где-нибудь, а на самом “верху”» [32] .
30
Интервью Майкла Макфола с Николаем Рыжковым, 25 августа 1992 года. The McFaul Collection, Hoover Institution Library & Archives [далее HIA].
31
В группу входили Степан Ситарян, Лев Белоусов, Николай Петраков, Абел Аганбегян, Татьяна Заславская, Георгий Арбатов, Леонид Абалкин и Валентин Павлов.
32
Рыжков Н. И. Перестройка: история предательств. М., Новости, 1993. С. 33–38; Рыжков Н. И. Десять лет великих потрясений. М., Книга. Просвещение. Милосердие, 1996. С. 45–46.
В январе 1983 года на конференции соцстран в Праге Андропов снова встретился с Шахназаровым. Советский лидер сказал бывшему советнику: «Знаешь, мы ведь только начинаем разворачивать реформы, сделать надо очень многое, менять круто, основательно. У тебя всегда были интересные идеи на этот счет. Может быть, напишешь и зайдешь. Поговорим…» [33] .
Андропов, как и Дэн Сяопин, китайский лидер того времени, понимал, что модернизация советской экономики потребует участия западных фирм – прихода технологий, ноу-хау и капитала. Но он не знал, как это осуществить. Однажды он спросил Рыжкова про концессии. В 1920-е годы большевистское правительство практиковало совместные предприятия с иностранным капиталом и называло это «концессиями». Так большевики сохраняли над ними контроль и избегали исков за национализированную в 1917 году собственность иностранных компаний. Рыжков ответил, что ничего по этой линии не делается. «А что вы про это знаете?» Рыжков ответил: «Ровно то же, что и все, что в школе проходили». Андропов сказал: «Знания у тебя не очень». Помолчал и добавил: «У меня тоже. Давай, иди и изучи этот вопрос и приходи снова ко мне». Рыжков попросил помощников найти литературу по концессиям 1920-х годов. «Через день нашли в Ленинке [главной библиотеке Москвы] – женщина какая-то защищала по этой теме работу» [34] .
33
Шахназаров Г. Х. Цена свободы. С. 32–33.
34
В дневнике Андропова зафиксированы его частые встречи с Рыжковым. РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 53–54. Воспоминания Николая Рыжкова в публикации(доступ 26 апреля 2020 года).
Андропов ясно видел, что соперничество с Западом и бремя расходов на советскую «империю» на всех континентах шли вразрез с потребностью Советского Союза в обновлении. «Самое сложное в том, что ни мы, ни другие социалистические страны не можем избежать нагрузки военных расходов», – признавался он главе министерства безопасности ГДР Эриху Мильке в 1981 году. Андропов не мог оставить без поддержки зависимые от СССР государства вроде Вьетнама и Кубы и «прогрессивные силы» в Лаосе, Анголе, Эфиопии, Мозамбике и других странах. Без этого груза «мы могли бы справиться со всем остальным за два-три года», говорил Андропов. Кроме того, серьезным препятствием для андроповских реформ оставалась антисоветская политика Рейгана. В марте 1983 года американский президент анонсировал программу «стратегической оборонной инициативы» (СОИ), призванную защитить США от баллистических советских ракет. Американский военный бюджет при Рейгане стремительно рос, военным и разработчикам новых вооружений ни в чем не было отказа. Американские финансовые ресурсы казались бездонными. Приток капитала из стран НАТО и Японии, а также вложение арабских нефтедолларов в американские ценные бумаги помогали финансировать американский госдолг и бюджет, включая военные расходы. Баланс сил в холодной войне смещался в пользу США [35] .
35
Запись встречи министра Мильке с председателем КГБ Андроповым, 11 июля 1981 года, архив «Штази», перевод Бернда Шефера, http://digitalarchive.wilsoncenter.org/document/115717.