Колледж Некромагии. Самый плохой студент
Шрифт:
– Теперь ты знаешь эту тайну?
– О да, – призрак затрепетал. – Теперь мне ведомо многое! Теперь я знаю больше, чем нужно, и дорогую цену мне пришлось заплатить за это знание.
– Не сомневаюсь, – кивнул некромант. – И что же это за тайна?
Ответ на этот вопрос мог многое прояснить в личности убитого. Ведь ему пришлось бы назвать имя своего предка.
– Мой род обречен. Черные чары возьмут над ним верх…Будет забыто имя… его не спасет сестра…
– Сестра? У тебя есть сестра? – это было лишним штрихом к личности знатного человека по имени Валентин. По этим приметам легко можно установить…
– Она есть. И ее нет. Она здесь… и она там…она близко – и она далека…Она известна – и никому не знакома. Она – тайна.
– Как ее имя?
– Трудолюбие… жертвенность…
Ну, с этим было все понятно – духи и призраки видят мир иначе. И сейчас призрак назвал значения этого имени. Осталось лишь отыскать девушку или женщину, чье имя означает либо «трудолюбие», либо «жертвенность». Но что могут означать слова «она здесь – и ее нет, она близко – и она далека, она известна – и никому не знакома». Может быть, само ее существование было той самой тайной, за которую этот Валентин поплатился жизнью?
– Очень интересно, – подумал вслух мэтр Сибелиус.
– Х-х-х…
Тело призрака пошло мелкой рябью. Он отчаянно хотел что-то сказать – и не мог. Обитателям иного мира не дано обращаться к живым первыми. Они могут только отвечать на вопросы.
– Что ты хочешь? – мэтр Сибелиус был опытным некромантом и сразу обо всем догадался.
– Тяжело… душно… больно… отпусти, хозяин!
– Хорошо, – некромант достал из мешка у ног мех с водой, откупорил его, готовясь плеснуть на пентаграмму. – Я отпущу тебя. Но будь готов явиться на мой зов по первому требованию!
– Да, хозяин!
Пригоршня воды плеснула, разлетаясь мелкими брызгами. Призрак зашипел и испарился, оставив после себя странную смесь запахов – дорогие духи, земля, мокрое дерево и сладковатая вонь разлагающегося трупа.
Мэтр Сибелиус делово затоптал следы пентаграммы и только тут, кажется, заметил притаившегося Рихарда.
– Вы это видели, студиозус Вагнер?
– Да, – отпираться смысла не было. Все равно ведь узнает!
– Тогда вот вам мой совет, молодой человек, – некромант спокойно собирал вещи в мешок. – Если хотите жить, держите язык за зубами.
– Почему?
– Потому, что мы с вами – свидетели. А есть вещи, знать которые действительно опасно для жизни.
Глава 6.
Тихий скрип двери.
– Привет, это опять я! Извини, но у меня мало времени. Просто хочу напомнить – я скоро все приготовлю. В тех книгах мало нужной информации. Но я все сделаю! Ты не беспокойся!
В коридоре послышались шаги. Прозвучал чей-то нарочито бодрый голос.
– Извини, мне пора. Не хочу, чтобы меня тут застукали. Еще не время!.. Ну, до скорого!
Темнота не издала ни шороха, ни вздоха. Только шевельнулась какая-то тень, когда дверь тихонько закрылась. Но это могла быть и крыса. В старых кладовках кого только нет!
Полночи проворочавшись в постели, Рихард так и не решил, стоит ли рассказывать обо всем Оливеру. Друг, конечно, вряд ли сможет помочь советом, но уже одно то, что есть, перед кем выговориться, существенно облегчало бы душу.
Осталось выбрать подходящий момент. Но сначала четвертому курсу предстояло одно малоприятное событие – первая практика по экзорцизму.
Пра Добраш прочел уже три лекции, вместе с вводной, и накануне предупредил студентов, что практической занятие будет проходить на территории университета богословия – вернее, в помещении прикрепленной к нему лечебницы, куда отправляли родственники всех тех, от кого отказались обычные целители. Многим пациентам действительно могли помочь именно там – или исцелить, или облегчить переход в иной мир.
Сама перспектива посещения больницы, даже особенной, закрытой, еще не была чем-то из ряда вон выходящим. На втором курсе студенты должны были в обязательном порядке провести в городской больнице три ночи подряд – следить за тем, как умирают больные, как Смерть навещает людей, как подает знак, кому жить, а кому – нет. Но университет богословия…
Ради того, чтобы проводить студентов, пра Добраш явился в общежитие – отлавливать четверокурсников еще на полпути к столовой. Он прошелся по первому этажу бодрым маршем, громко выкликая:
– Четвертый курс факультета некромантии! Всем выходить строиться у главного крыльца! Немедленно! Повторяю! Четвертый курс факультета некромантии! Всем выходить строиться… Эй, вы! Милые девушки! Не думайте, что я вас не видел!
– Вот гадство, – шепнула Ханна Изольде. – Заметил-таки! Теперь придется тащиться к богословам…
– А что не так?
– Это же богословы! Интересно, из наших кто-нибудь возьмет с собой оружие?
– Зачем?
– Богословы! – промолвила Ханна таким тоном, словно это должно было все объяснить.
– Ну и что? – честно не поняла Изольда.
Девушка посмотрела на подругу очень внимательно, потом вспомнила, что та совсем недавно учится в Колледже Некромагии и многого просто не успела узнать. Вздохнув, она пустилась в объяснения.
История этого противостояния тянется с тех относительно недавних времен, когда некромантия как наука была под запретом и за вызовы духов и «упражнения» с мертвецами можно было угодить на костер без суда и следствия. Некромантов жгли, травили, изгоняли, не гнушаясь даже расправляться с их семьями – женами и детьми. В ответ «мастера смерти» тоже при случае мстили своим обидчикам.
Война шла с переменным успехом – порой, скрепя сердце, люди шли-таки на поклон к некромантам – пока не разразилась Война Трех Королей. Противостояние длилось почти восемьдесят лет, заканчивали его внуки и правнуки тех, кто когда-то развязал войну за внезапно опустевший трон. Побочным эффектом столь долгой войны стала расплодившаяся нечисть и нежить. Непогребенные трупы один за другим мутировали в упырей, которые нападали на мирное население. Многие семьи почти вымерли, и их чудом выжившим потомкам срочно надо было доставать доказательства своей причастности к той или иной фамилии. Не говоря уже о том, что многие магические науки оказались в забросе из-за того, что часть магов ушла на войну, и там погибла, не оставив учеников. И некроманты неожиданно оказались нужны и востребованы – как теми, кому надо было получить какие-то сведения от давно почивших людей, так и теми, кто пострадал от упырей, мроев, навья и прочей нежити, с которой некроманты расправлялись на «раз-два». Король отдельным указом не просто реабилитировал некромантию и некромантов, даровав им равные права с остальными гражданами, но и приказал основать Колледж Некромагии, назначив одного из своих дальних – по жениной линии – родственников главой попечительского совета. Звание должно было передаваться от отца к сыну до скончания века – или до того момента, когда не будет издан новый указ, снимающий с семьи эту наследственную обязанность. Это было семейство герцогов Ноншмантань.