Коллекционер душ 1
Шрифт:
— Что это? — спросил я.
— Ты никогда не читал правила поведения в школе? — поднял брови он.
— Видимо…стоит перечитать, — кивнул я и взял буклет в руки.
Мне будет полезно ознакомится с тем, что тут делать можно, а что нельзя. Да и директор такой поступок оценит. К тому же, он оказался совершенно иным аристократом из тех, кого мне «посчастливилось» встретить за последние два дня. Надеюсь, суд будет справедливым.
— А Антропов? — вдруг спросил он. — Ты действительно ударил его сегодня?
— Нет! — резко ответил я и тут же исправился, заговорив более спокойным тоном: — И пальцем не тронул. Он нагрубил тете Фае, а потом ему не понравилось, как я на него посмотрел. Затем он подставил руку к лицу и…пустил себе кровь. Уж не знаю как ему это удалось, но кровь бежала ручьем. Даже весь свой женский платочек испачкал…
— Можешь не продолжать, — проговорил Глеб Ростиславович. — Послушай, сынок. Сейчас все, кто состоит в клане Парфёновых будут тебя провоцировать и добиваться исключения из школы. Сегодня я могу судить непредвзято, но если будешь нарушать правила и дальше, то мне придется перейти к более жестоким мерам. Вплоть до исключения. А это значит, что они победят. Это тебе ясно?
Клан Парфеновых? Звучит устрашающе. Интересно, Антропов тоже в нем состоит? Иначе, какого черта он вообще меня подставил? Н-да… Вопросов пока больше, чем ответов. Радует одно. Что директор остался собой. Он и раньше был добрейшей души человек, а теперь я уважаю его еще больше.
— Ясно, — отозвался я. — Но если оскорблять нельзя, защищаться нельзя… В таком случае, что мне остается?
— Соблюдать правила, — внимательно посмотрел на меня своими зелеными глазами глава школы.
Затем он поднял трубку телефона, дождался, когда на том конце провода ответят и приказал:
— Игорь, приведи ко мне Егора Парфенова и Кирилла Антропова. Да. Прямо сейчас. Ну и что, что у них урок. Анна Михална знает, что я просто так детей от занятий отвлекать не буду…
Глеб Ростиславович положил трубку и посмотрел на меня.
— Твой отец был хорошим человеком, Костя. Он был умен и многих в свое время заставил служить ему. Но стоило допустить лишь одну ошибку и его не стало. Он был моим другом и из уважения к нему я закрою глаза на то, что ты сделал. И из уважения к твоей смелости и честности. Но только на этот раз. Второго раза не будет. Надеюсь, что мозги своего отца ты унаследовал также, как характер.
Я с благодарностью кивнул.
Это что-то новенькое. В моей прошлой жизни отец рано умер. Но никаких заслуг за ним не числилось. А вот здесь история, видимо, сложилась по-другому. При случае, нужно будет расспросить у матери о нем побольше.
— А теперь, читай, — сказал директор. — Ты должен знать законы школы как «отче наш».
Я опустил глаза на открытый буклет и побежал по своду правил.
Кроме обычных правил поведения, которые запрещают прыгать через ступеньки и хвататься за оголенные провода, тут есть такие пункты, в которых, под угрозой исключения из школы, запрещается пользоваться…боевой магией. Боевой магией, черт возьми!
Я посмотрел на свою руку. Неужели я умею делать нечто подобное? Пускать себе кровь из носа, ломать технику и зажигать в своих зрачках языки пламени? Но как проверить, что я умею? И… У меня стандартный набор способностей или я могу вытворять что-то…эксклюзивное?
Я вернул глаза на страницы буклета и мой взгляд остановился на следующей строчке:
«Также запрещается использовать вне урока такие виды созидательной магии, как иллюзия, создание острых и других предметов, способных нанести увечье ученикам и сотрудникам школы…»
В дверь постучали, что заставило меня оторвать глаза от свода правил.
Директор встал со своего места и, хромая на правую ногу, дошел двери. Открыл. В кабинет директора тут же вошли Кипяток и Антропов. Они озирались так, как будто были в этом помещении впервые.
Школьники сделали несколько шагов вперед и остановились прямо по центру ковра. Как символично. Оба посмотрели на меня. На их лицах читалась ненависть. Однако она пропала, как только Глеб Ростиславович вернулся на свое место и теперь мог видеть их. Да уж. Сильно я разозлил этих парней.
— Егор, — директор обратился к Парфенову. — Как давно ты читал правила поведения в школе для одаренных?
— Я их знаю наизусть, господин директор, — прилежно ответил Кипяток.
Он прямо невинная овечка. И как можно быть такой двуличной тварью? Сейчас он и вправду выглядит так, что это я самое большое Зло из всех существующих Зол на этом свете. А не он.
— Знаешь, значит… — директор постучал тростью по полу. — А о драках на территории школы там что-то сказано?
Парфенов бросил на меня многозначительный взгляд. Явно не ожидал, что я обо всем расскажу. Знает, что кара за такое нарушение серьезная. Только я об этом не знал, а потому сознался. Да и директор мне выбора не оставил. Исключение из лицея — это суровый приговор.
— Ну? Чего молчишь? — повторил Глеб Ростиславович более твердым голосом.
— Там сказано, что драки на территории школы запрещены, господин директор, — растеряно ответил Кипяток.
— Тогда почему вчера вы с учеником Ракицким их нарушили? — повторил он еще более грубым тоном.
Кипяток молчал. Он опустил голову и смотрел под ноги.
Тогда директор сделал несколько шагов вперед и встал прямо перед местными хулиганами.
— За нарушение любого правила я имею право исключить любого одаренного из школы! — заявил он. — Будь он хоть Господь Бог! Вы позабыли, куда отправляют тех, кто не смог учиться в обычной школе? Тогда я вам напомню! Еще месяц не прошел, как Свиридов уехал на Казачью Заставу! Хотите следующими пополнить ряды Защитников?
Глеб Ростиславович замолчал, подошел к аквариуму с рыбками, открыл ладонь и корм из небольшой баночки потянулся к его руке. Я в очередной раз не поверил своим глазам. Затем он открыл крышку и навесил руку над водой. Песчинки корма осыпались на гладкую поверхность и рыбы принялись обедать.
— Любым поступком, которое нарушает порядок в лицее, — продолжил лекцию директор более спокойным тоном. — Вы не только обрекаете себя на тяжелую судьбу, но еще и показываете свое неуважение к правилам, учителям и директору школы. А теперь скажите мне, одаренные. Как долго я захочу держать здесь тех, кто нарушает дисциплину и подрывает репутацию школы?