Коллекционер пороков и страстей
Шрифт:
– Если получится.
Он позвал официантку, расплатился, поцеловал меня с большим чувством и растворился в толпе за окном.
– Отлично, – проворчала я, сама толком не зная, к чему это относится. Наверное, я отстала от жизни. Мне хочется, чтобы мой мужчина был рядом, интересовался, чем занимаюсь я, и временами рассказывал, чем занят он. Говорят, есть такие пары, а еще говорят, что иногда мужчины и женщины живут вместе и у них бывают дети. – Но это явно не наш случай, – фыркнула я и, покинув кафе, направилась
Возле калитки я едва не столкнулась с мужчиной, лицо которого показалось смутно знакомым. На клиента не похож, а гостей в доме Максимильяна встречать не доводилось. Пока я напрягала свою память, мужчина, успев отойти на десяток метров, повернулся и, сурово глядя на меня, спросил:
– Вы Елена Кузнецова?
– Угадали, – кивнула я. – А вы кто?
– Производите впечатление приличной девушки… Деньги в голову ударили?
– Заметны последствия? – разозлилась я, успев вспомнить, кто передо мной.
– Конечно, если успешно влились в коллектив.
– Вы ему просто завидуете, – не осталась я в долгу.
– Вашему Бергману? Вот еще. Не удивлюсь, если карьеру он закончит в учреждении закрытого типа. Очень закрытого.
– От сумы и от тюрьмы… – пожала я плечами и наконец-то вошла в калитку, а следователь, чью фамилию я так и не вспомнила, заспешил к машине, что была припаркована неподалеку.
Теперь я уже жалела об этой дурацкой стычке. Во-первых, вступать в конфликт с представителями закона ни к чему, во-вторых и в-главных, мне бы не помешал союзник, особенно такой.
В холле Лионелла мыла пол с таким видом, точно выполняла священный ритуал.
– Нас посетил слуга закона? – все еще пытаясь вспомнить фамилию мента, задала я ей вопрос.
– Шляются тут всякие, – буркнула она, вполне возможно и меня причисляя к этим «всяким».
– А хозяин где?
– У себя в кабинете.
Бергман сидел на стуле, положив руки на книгу. Вряд ли читал. Смотрел в окно? Кстати, запросто мог видеть сцену у калитки или просто догадаться о нашей встрече. Учитывая временной промежуток, мы со следователем просто обязаны были столкнуться. Не похоже, что его это волнует.
Услышав, как скрипнула дверь (двери в доме всегда скрипели, в этом я видела хитрость: хозяева хотели знать о передвижении гостей), так вот, услышав скрип, Бергман повернулся. Я беззастенчиво его рассматривала, привалившись к стене. В наклоне его головы и твердом взгляде ощущались жесткость и властность, но на губах блуждала улыбка, казалось, он посмеивается над самим собой. Приходилось признать: это противоречие лишь прибавляло ему привлекательности.
– Будешь обедать? – спросил он, а я ответила:
– Нет, спасибо. – И задала свой вопрос: – Чего от тебя хотел мент?
– Ты о Кудрине? Его интересует труп под моими окнами.
– Он считает,
– Боюсь, я не смог его переубедить. Иногда он упрям точно осел.
– Я его понимаю, – заметила я с усмешкой. – Ты, безусловно, что-то знаешь. Но молчишь, и это ужасно раздражает.
– Тебя, как я понимаю, тоже? Не трать на это время, и уж тем более ни к чему тратить время остальных. Сейчас у всех будет много работы.
– Неужто успели донести? – зло усмехнулась я, не очень-то приятно знать, что и Вадим, и Димка сразу после разговора со мной позвонили Джокеру.
– Нет, – покачал он головой. – Не тот тип людей… к тому же оба питают к тебе слабость.
– А-а, – кивнула я. – Яблочко по блюдечку покатал? И сам все увидел?
Улыбка исчезла с его лица, и спросил он исключительно серьезно:
– Ты чувствуешь во мне врага? – Слово «чувствуешь» он выделил и с заметным напряжением ждал ответа. Я молчала, и он, нахмурившись, продолжил: – Будь внимательна, пожалуйста. Это очень важно для всех нас. Не хочу, чтобы ты ошиблась.
Он не сказал «опять», и за это я была ему благодарна.
– Так чувствуешь или нет?
– Ты меня бесишь, – вздохнула я. – А эти двое с их дурацкими рассказами о тебе бесят еще больше. Прибавь к этому любопытство. Я не думаю, что ты враг, то есть я ни в чем не уверена. Я просто хотела бы убедиться, что ты нормальный парень, с несколько своеобразным чувством юмора и забавным хобби морочить людям головы.
– Отсутствие определенности раздражает, – кивнул он. Непонятно было, что сейчас он имел в виду, мои чувства или свои собственные. – Наберемся терпения, дорогая. Я просто прошу быть внимательной к себе.
«Ничего личного, – мрачно подумала я. – Мне плевать, как ты ко мне относишься, лишь бы это шло на пользу делу. Вот только что это за дело такое?»
Бергман поднялся, прошелся по комнате, вроде бы о чем-то размышляя. Остановился за моей спиной. Я не видела его, но ощущала его присутствие почти физически, точно он касался меня руками.
– Будь добр, вернись на прежнее место, – попросила я.
– Предпочитаешь держать собеседника в поле зрения? – спросил он, но в кресло вернулся.
– Боюсь, что шваркнешь по башке чем-нибудь тяжелым.
– Странные фантазии. Расскажи мне о девушке. Какое она производит впечатление?
– Симпатичная. И очень несчастна. Буквально раздавлена происшедшим.
– У тебя не возникло мысли, что она что-то скрывает?
– Нет. Хотя… Она в отчаянии, это совершенно точно. Все остальные чувства меркнут перед ним, извини за цветистый слог. Ей не хочется жить.
– Надеюсь, это пройдет. Юные девушки легко разочаровываются в жизни и так же легко возвращаются к мечтам о счастье. Стоит лишь появиться симпатичному парню…